Боги вне подозрений
Шрифт:
Фаар хмыкнул и двинулся вперед в обход ямы. Но стоило ему сделать пару шагов, как прямо перед его лицом появилась ярко раскрашенная глумливая рожа с высунутым языком. Откуда она выпрыгнула, сразу понять не удалось, однако, качнувшись пару раз в разные стороны и вспыхнув без помощи уже тянущегося к ней огня Халльдуора, самоликвидировалась, осыпавшись пеплом на пол. Микоша снова скрутил приступ хохота, Элайтер выругался. Ранреу поддержал и того и другого. Они ожидали и крепкой тирады от Рошела, но когда тот заговорил, тон его показался даже задумчивым:
– Кого-то она мне так напомнила…
– Наверное, Шерши, кого же еще? – посмеиваясь, подначил его Лоу и двинулся вперед.
В следующий момент всю их группу осыпало лягушками.
Маленькими. Зелеными. Бумажными.
Последнее выявилось не сразу. Однако тонкое искусство складывания фигурок из бумаги не вызвало никакого восхищения у протекторов Карнавы.
– Нет, ну это уже просто невыносимо!!! – зарычал фаар. – Да мне проще спалить эту вахную лавчонку, чем терпеть чье-то идиотское чувство юмора!
Его коллеги знали, что тот вполне сможет что-то подобное сотворить, и мгновенно начали обдумывать, как остудить гнев огнеопасного приятеля. Но тут из двери, до которой осталось дойти всего шагов пять, выглянул хозяин лавки, видно, почуявший, что его заведению грозит немедленное уничтожение.
Выглядел мужчина совсем не грозно: стройная когда-то фигура за годы жизни обзавелась пивным брюшком, а на лице выделялись пышные седые усы и голубые добрые глаза. Он осмотрел собственный коридор, злых протекторов, валяющихся вокруг них лягушек и пришел в полный восторг.
– Вы попали в «болото»!!! – возликовал он на редкость приятным звучным баритоном.
Фаар заполыхал еще сильнее, раздалось нехорошее потрескивание.
Ранреу, понимая, что доверенная ему миссия на грани срыва, как истинный командир принял удар на себя. Заслонив спиной злющего Рошела, он широко улыбнулся и покаянно развел руками:
– Виновны, господин Солмеу.
– Это же потрясающе! – еще больше обрадовался толстяк. – Вы первые за последние два года!!!
Элайтер сдавленно застонал. Ранреу сглотнул, представляя, во что превращается фаар за его спиной. Однако в этот момент случилось невероятное. Сначала со стороны Олестера раздался какой-то странный всхлип. Все, даже хозяин лавки, повернулись к Окаянному. Тот оглядел лица, порывисто зажал рот руками, но потом не выдержал и начал смеяться. Он хохотал так, что из его глаз брызнули слезы. Мгновение спустя к нему присоединились Альзорел и Микош. Потом и Ранреу с Халльдуором.
А дядюшка «демона» смотрел на них и очень по-доброму улыбался.
Глава 25
Юношу, который пытался унести из дома проклятого чиновника фальшивое зеркало, звали Рамий Горнон. Он даже уточнил, что в фамилии ударение на второй слог. В целом более ничего примечательного в молодом человеке не было. Он принадлежал к тем людям, у которых жизнь как качание на волнах – то вверх, то вниз – и никогда не угадаешь, что судьба в следующий миг приготовит: взлет или падение. Правда, в последние годы все больше вниз получилось.
Происходили они с братом Корфом из семьи бедной, но до поры до времени им худо-бедно удавалось сводить концы с концами. Увы, не более. И как часто и вполне понятно бывает, в какой-то момент это стало просто невыносимо. Они были молоды, полны желаний, хотелось испытать хоть что-то яркое, красивое, чудесное. Хоть немного пожить в свое удовольствие. Братья долго обдумывали, как им поступить, и решили открыть собственное красильное дело. Тем паче, что Рамию всегда нравилось придумывать новые узоры для тканей. Ему даже порой удавалось продать подобные изделия. Чтобы встать на ноги и стать более-менее известными, то бишь покупаемыми, нужны были немалые деньги, а никто из знакомых и более-менее порядочных ростовщиков не решился ссудить на столь рискованное предприятие. Тогда Рамий и Корф отправились к Эмбосу Мартину, на котором никакого проклятия еще не было, но слава о чиновнике уже шла нехорошая. Но за ссуду он запросил не особо большой процент, и юноши наконец-то получили свой шанс. Однако скоро поняли, что просчитались. То ли деловой хватки недоставало, то ли мешал кто, но подняться никак не удавалось. А нужно было отдавать деньги. Время поджимало, появлялись все новые и новые долги. Понемногу сначала, но потом все больше и больше. На них уже начали косо смотреть окрестные лавочники, долго продававшие им в долг. Из дома пришлось переехать в мастерскую, потому что платить за него уже стало нечем. Дальше – больше. Но хуже всего – приходил срок возврата золота Мартину, а все знали, как он крут на расправу. Однако и к этой страшной дате денег не появилось, как братья ни старались.
Отправились на поклон к Эмбосу, уже не числя себя среди живых. Против ожидания, тот лишь пожурил их и предложил отработать. Предприятие изначально казалось сомнительным, но выбора не осталось. Рамий с Корфом надеялись, что пронесет. Первые пару раз им везло. Однако потом стража оказалась на высоте, и долбить бы парням камни на каторге, если вновь не вмешался бы Мартин. Как уж, неизвестно, но он выкупил их свободу. Взамен юноши должны были фактически вечно служить ему. И бумаги соответствующие пришлось подписать. Также, будто этого мало, Эмбос составил документ, по которому к их предыдущему долгу добавлялась такая сумма, которую братья не выплатили бы никогда, даже если бы дело в их мастерской пошло на лад. Кстати, оная тоже перешла к чиновнику.
Пошли годы безрадостной службы. Ни о каком уважении к ним речи не шло, а как Эмбоса проклятием заперли в доме, так вообще единственным развлечением у него стало издевательство над слугами, коих было в доме более десятка, таких же бесправных и бессловесных. Пару раз братья пытались сбежать, но каждый раз их отлавливали и избивали до состояния, когда уже больше ничего не хочется, долго ничего не хочется.
– Понимаете, нам терять, кроме жизни и друг друга, уже нечего. – Парню самому не нравилось то, что он рассказывал. Нелицеприятная правда обжигала губы и душу. – Корфу проще. Он веселый. Смешной. Хитрый даже порой. И у него мозги получше. Я, кроме как рисовать по тканям, ничего и не умею. Даже прислуживать идеально не получается. Только знаете, как это невыносимо быть половой тряпкой для кого-то? У меня ни капли уважения к себе не осталось. А жить-то хочется. Неужели я настолько плох, что не заслуживаю хоть немного удачи? Хоть немного счастья? – Юноша не смотрел на протекторов, уставился в землю, лишь иногда поднимая глаза. – Я молился Карнаве, как только мог. Но Карнава редко вмешивается в обычные дела. Однако в какой-то момент мне показалось, что он нас услышал. Эмбос начал носиться с идеей, что если он доберется до Зеркала Твоего Шанса, он узнает, как снять проклятие. Но попасть в Храм, как вы понимаете, он не может. Тогда он сделал запрос на то, чтобы ему привезли его. Обещал храмовникам золотые горы, но что-то там не сложилось, и он стал обдумывать, как бы украсть Зеркало. Его ребята, а вокруг него много темных личностей ошивается, одни, как мы, другие сами такой путь выбрали, так вот, его люди не смогли это сделать. Там все непросто. А Дома Чести и песец-гильдии у него заказ не взяли. Ни наши, карнавские, ни ваши, наррийские. Уж не знаю, почему, но, наверное, он и им чем-то напакостил. А может, на их территорию влез, они ведь такого не прощают. Каждый должен заниматься своим делом, а Мартин как словил свое проклятие, так совсем на это наплевал. Хотя кто знает, может, еще чем этим ребятам насолил. И у его людей заказ не приняли. Тогда-то Корф и решил рискнуть. Мне он сказал, что терять нам уже нечего, а попробовать стоит. Отправился к Эмбосу и предложил сделку – он приносит ему Зеркало, а тот отдает нам все наши расписки. Мартин сначала только посмеялся, а потом вдруг согласился. Хочется думать, что решил, что мы все равно рано или поздно сбежим. Но скорее всего какую еще очередную подлянку задумал. Сдается мне, мы тогда не случайно к нему в кабалу попали. Он ведь все затраты нашей службой давно окупил, особенно если учесть, сколько он нам нервов попортил. Но речь сейчас не об этом. Я уж не знаю, как Корф этот план придумал, но, как я уже говорил, у него мозги иные, чем у меня. Детали он мне не рассказывал, сказал, чем меньше я знаю, тем лучше. Мало ли что. Эмбос же как рассудил: меня Корф у него не бросит, а значит, вернется, с Зеркалом или без. Так вот, план у брата был хитрый. С чего же начать?.. Давайте так… Братец мой, когда надо, все, что угодно, может сыграть. Хозяина Морей ему сам Мартин подсказал. Правда, он, наверное, сам того не подозревает. Просто он как-то обмолвился, что тот как до власти дорвался, теперь все, что угодно, ради нее сделает. Эмбос, конечно, скотина, но в людях неплохо разбирается. Особенно в подлецах.
– То-то он сразу зашевелился, когда ты, Шерши, к нему в гости пожаловал, – не преминул вставить шпильку Майрэл.
– С тобой поведешься!.. – фыркнул Ро. – Продолжай, – кивнул он юноше.
– Ну вот… – подчинился рассказчик. – Корф еще сказал, что их, пиратов то бишь, не жалко. Я, правда, не знаю, почему он так сказал. Брат в последнее время злее стал. Или просто взрослее, как он считает. Он теперь говорит, что не надо людей жалеть, надо сначала о себе думать, а подлецов и так слишком много.
Протекторы разом вспомнили залитый кровью пол в пиратской крепости и изрубленные – мертвые и умирающие – тела, буквально устилающие его. Вряд ли при жизни они отличались добропорядочностью, наверняка сами немало невинных жизней положили, но вспоминать ту картину все равно было неприятно, если не сказать жестче.
– План с картиной Корф сам придумал. Оная – это шутиха из одного магазинчика, который он посетил, когда ездил по делам хозяина, тот его часто куда-нибудь отправлял, меня оставляя заложником. Или залогом, тут уж не разберешь. – Горечь порой начинала сочиться с губ парня, но он быстро перекрывал ей доступ. – Корф прикинул, что надо сказать, чтобы заинтересовать Хозяина Морей, то и наплел, когда до дела дошло.