Богини советского кино
Шрифт:
С августа 2003 года Неелова вынуждена вновь жить на две страны – ее мужа снова назначили послом, на этот раз в Нидерландах. А спустя год в творческой биографии Нееловой произошло одно из главных событий за последние десятилетия. 5 октября на «Другой сцене» в «Современнике» она потрясла всю театральную общественностью тем, что сыграла роль… мужчины. Речь идет о роли Акакия Акакиевича Башмачкина из гоголевской «Шинели» в одноименном спектакле ее «сородича» по гороскопу – режиссера Валерия Фокина, – того самого, который снимал Неелову в телефильмах «Между небом и землей» (1978) и «Транзите» (1983). Как расскажет позже сам режиссер, идея задействовать в этой роли именно Неелову родилась случайно. Как-то он поделился с фотографом Юрием Ростом идеей поставить «Шинель», но сказал что, не знает, кого взять на главную роль. «Возьми Марину Неелову», – последовал парадоксальный
О том, как Неелова вживалась в эту роль, рассказывает журналистка Е. Ямпольская: «Для Нееловой сделали «скальп» – лопоухий, с собранным в гармошку лбом и седой растительностью неопределенного направления. Чужие руки – перчатки телесного цвета с рельефом старческих вен. Мешковатый вицмундир, стоптанные башмаки на раскоряченных щуплых ножках, щечки – впалые землистые, глаза прикрыты кожистой пленкой, кажется даже, что торчит вперед острый подбородок. Дребезг вместо голоса. Словоохотлив был автор, а Башмачкин, как известно, изъяснялся преимущественно междометиями и предлогами, так что текста осталось в лучшем случае полстранички. Женщина играет мужчину – момент всегда пикантный. Фокин сразу дает публике то, о чем она втайне от себя мечтала, дабы впредь к вопросу о перемене пола не возвращаться. Акакий Акакиевич расстегивает мотню, шарит рукой в поисках чего-то незначительного, приговаривает: «П-с-с, п-с-с, п-с-с…». Оправился в горшочек, выплеснул содержимое из шинели «на улицу». Башмачкин – не живой труп. Гораздо страшнее – влюбленный труп, мечтательный труп. Мечта его и любовь – шинель. Когда прежняя конструкция лежала в руинах, на сцену гордо и величаво взошла новая. Из темного сукна с лучшей кошкой по воротнику. И за несколько минут была проиграна целая любовная история: робкий флирт (без особой надежды на взаимность), жар обладания, сладкая хозяйская тирания… Это страсть с первого взгляда. Объятия Башмачкина с «подругой жизни», новой шинелью, горячи и нерасторжимы. В разлуке – смерть. Гоголевский Акакий Акакиевич, если помните, принарядившись, вдруг пустился было рысцой за какой-то шляпкой. Для Фокина и Нееловой это невозможно. Изменить шинели со шляпкой их герой не смог бы ни при каких обстоятельствах…»
А вот какие впечатления оставила об этом же спектакле М. Квасницкая:
«Марина Неелова на сцене неузнаваема, на грани возможного. Из старой шинели-норки выползает некое существо. Так выползает из своей норки полуслепой мышонок. Из сладкого сна в большой мир. Так шелковичный червь покидает свой кокон ради нового своего воплощения – стать бабочкой. Сказать, что актриса в эти минуты некрасива – значит не сказать ничего. Некоторые ерзают на зрительских местах и еще раз смотрят в программку – но никакого второго состава спектакль не предполагает. В первые минуты сцена освещена так плохо, что возникает чувство досады. Световая партитура организована, как в кинематографе. Силуэт, жест, форма башмака или морщинистая кожа рук порой важнее для восприятия персонажа, чем его лицо: таков жесткий диктат режиссера Фокина. Точная форма – уже содержание. Помимо кинематографических приемов зрителя ждет театр теней, который призван изображать внешний мир вокруг бедного Акакия Акакиевича, тот коварный Санкт-Петербург, который, по словам режиссера, «способен соблазнить человека и бросить». Необычная эстетика этого спектакля вызывает восхищение. Слов еще не произнесено, но интрига уже закручена. Мы будем изучать на протяжении полутора часов микрокосм «маленького» человека Башмачкина. Человека, даже и не всегда человека, порой почти зверька, существа, «божьего одуванчика». Взгляд с напряжением ловит в сценических сумерках лысоватый череп в перышках волос, абсолютно мужские ноги в бесформенных брюках примы театра «Современник» несравненной Марины Нееловой. Ее Башмачкин очень органичный старичок-ребенок с характерной пластикой и в то же время совершенно бестелесный, человек-фантом. Душа Акакия Акакиевича, как пишут критики. Наблюдать за этой Душой с повадками зверька-старика-ребенка чрезвычайно интересно. Со своим телом и голосом актриса сделала что-то невероятное, их выразительные возможности огромны…
Эта работа – образец высокого актерского мастерства. Потому что непонятно, как это сделано. Сказать, что актриса мастерски перевоплощается в роль, что она искусно играет мужчину, – значит быть неточным. Мы наблюдаем некий феномен другой актерской эстетики».
В январе 2007 года журналистка И. Алпатова так описывала жизнь героини нашего рассказа: «Сегодня в родном «Современнике», да и вообще в России Неелова появляется в качестве гостьи. Уже несколько лет, связав свою женскую судьбу с известным дипломатом, она живет то в Париже, то в Гааге. Трудный выбор – семья или карьера – стоял и перед ней. Она сумела найти компромисс, к счастью, поддержанный и театром – приезжает раз в месяц и отыгрывает свои немногочисленные ныне спектакли, подряд поставленные в репертуарной афише. Кто-то уже успел сказать, что она многое в своей актерской судьбе из-за подобной ситуации потеряла. Вряд ли Марина Неелова с этим согласится. Ведь отречение от реальных ценностей обычной человеческой жизни во имя высокого, но подчас неблагодарного искусства рано или поздно за себя отомстят. Кому угодно, но не Марине Нееловой».
В 2008–2010 годах Неелова весьма активно стала сниматься в российском кино, записав на свой счет сразу шесть фильмов (подобного «урожая» у нее давно не было – с 90-х): «Пробка» (2008), «Игра в убийство», «Свадьба», «Белые лилии», «Богатый наследник» (все – 2009), «Предлагаемые обстоятельства» (2010; главная роль – Вера Николаевна Стрельникова).
В мае 2009 года Неелова сыграла и в одном радиоспектакле на «Радио России», озвучив роль Джулии Ламберт в радиопостановке «Театр» по С. Моэму. Вот как об этом написал в «Комсомольской правде» журналист И. Олегов:
«…Вдруг выяснилось, что несмотря на то, что в фондах радио хранится много записей спектаклей театра «Современеник» с участием Нееловой, работать в радиостудии у микрофона ей придется впервые! Но актриса справилась с задачей достойно. С первых же серий понятно: это не игра Моэма, это настоящее проживание авторского текста. С чем сравнить игру подобного уровня? Возможно, с такими жемчужинами отечественного радиотеатра, как «Тихий Дон» в исполнении Михаила Ульянова и «Сага о Форсайтах» в чтении Юрия Яковлева…
В своей последней театральной работе – роли Башмачкина в гоголевской «Шинели» – Марина Неелова открыла зрителю новую грань своего таланта – умелое владение пластикой. «Театр» показал, что актриса способна передавать пластику образов и при помощи одного голоса! Хочется верить, что вслед за первой работой артистки в жанре радиотеатра на «Радио России» последует продолжение. И, говорят, Марина Мстиславовна совсем не против!»
Прекрасно обстоят дела у Нееловой и на личном фронте. В том же 2009 году она отметила 15-летний юбилей замужества с Кириллом Геворгяном. Кстати, тогда же, в ноябре, его заменили на посту российского посла в Нидерландах и вернули в Москву.
Дочь дипломата ( Наталья Белохвостикова )
Наталья Белохвостикова родилась 28 июля 1951 года в Москве. Ее отец Николай Дмитриевич был дипломатом, мать Антонина Романовна – переводчицей. В 11-месячном возрасте Наташу увезли в Англию, где она провела несколько лет. О своем детстве она вспоминает: «У меня детство прошло очень своеобразно, почти все за границей. И я благодарна маме за то, что она меня уже с двух лет водила в кино и я пересмотрела очень много хороших фильмов. Это наполнило меня любовью к кино и стало потом моей жизнью. Она всегда фантастически одевалась и учила одеваться меня. Точнее, она меня просто обшивала…
Мама все время мне открывалась с неожиданной стороны. Она для меня всегда была приподнятой над землей женщиной, женщиной-сказкой. Помню, как мы, дети, подглядывали за дипломатическими приемами, где были красивые дамы в длинных вечерних туалетах и моя мама среди них…
В школьные годы я жила с бабушкой в Москве (возле Патриарших прудов), а родители – в Швеции, там не было школы, и никак не получалось взять меня с собой. Жила я сначала ожиданиями, а потом боязнью разлуки. Очень много сама с собой разговаривала, думала о чем-то, мечтала. Я даже громко говорить не умела, к доске выходила – меня никто не слышал…»
Дебют Натальи в кино состоялся в 1963 году, когда ей было всего лишь 12 лет. Причем произошло это в Швеции, куда она приехала к родителям на каникулы. Туда же тогда приехал режиссер Марк Донской, который снимал фильм «Сердце матери» о Марии Александровне Ульяновой. В этой роли снималась Елена Фадеева, однако она по каким-то причинам приехать на съемки не смогла. Режиссер стал метаться, искать любую женщину, способную заменить актрису. С этой целью он пришел в наше посольство к Николаю Дмитриевичу Белохвостикову. «Нужна женщина для коротенького эпизода», – обратился он к дипломату. «К сожалению, на данный момент ни одной женщины в посольстве нет, развел руками Николай Дмитриевич. Есть только дети. К примеру, моя дочь Наташа».