Богиня на кухне
Шрифт:
– Зато «Дейли Мейл» называет вас спасительницей традиционных ценностей. – Эдди развернул газету. – Слушайте. «Саманта Свитинг считает, что женщины должны вернуться к домашнему очагу ради собственного благополучия и душевного здоровья нации».
– Что ? Я этого не говорила! – Я выхватила у Эдди газету, пробежала глазами текст. – Как одержимые, честное слово!
– Мертвый сезон, – сказал Эдди, берясь за «Экспресс». – Это правда, что вы в одиночку раскрыли мафиозные связи вашей компании?
– Конечно, нет! – ужаснулась я. – Где это написано?
– Уже не помню, но где-то я вычитал. – Он порылся в газетах. – А тут есть фотография вашей мамы. Симпатичная леди.
– Моей мамы? – Да что же это, черт возьми!
– «Скромная дочь честолюбивой матери, – прочитал Эдди. – Чем приходится платить за карьерный рост».
Мама убьет меня. При первой же встрече.
– А здесь опрос устроили. – Эдди раскрыл очередную газету. – «Саманта Свитинг: героиня или дурочка? Звоните или присылайте сообщения». И номер дается. – Он потянулся за телефоном, нахмурился. – За что бы мне проголосовать?
– За дурочку, – вставила Мелисса. – Давайте я.
– Саманта, вы уже встали!
В кухню вошла Триш с кипой газет под мышкой. На ее лице было то же благоговейно-озадаченное выражение, что и накануне вечером. Она смотрела на меня так, словно я – некий бесценный предмет искусства, неведомым образом очутившийся на ее кухне. – А я как раз про вас читаю!
– Доброе утро, миссис Гейгер. – Я отложила «Дейли Мейл» и встала. – Что желаете на завтрак? Кофе, для начала?
– Не вздумайте, Саманта! – остановила она меня. – Эдди, завари кофе! Ну!
– Не буду я ничего заваривать, – пробурчал Эдди.
– Тогда Мелисса! – воскликнула Триш. – Милая, приготовь нам кофе. Саманта, а вы посидите. Вы – наш гость! – Она натянуто улыбнулась.
– Я не гость! – запротестовала я. – Я ваша экономка!
Эдди и Триш с сомнением переглянулись. Что они себе напридумывали? Что я собираюсь уходить?
– Все остается по-прежнему, – твердо произнесла я. – Я – ваша экономка. Я хочу и дальше выполнять свою работу.
– Спятила, – проговорила Мелисса, закатывая глаза. – Вы хоть видели, сколько «Картер Спинк» вам предлагает?
– Вы все равно не поймете. – Я фыркнула. – Миссис Гейгер, мистер Гейгер, но вы-то понимаете? Я многому научилась, живя здесь. Я изменилась, стала другим человеком. Нашла свой путь в жизни. Да, будучи юристом в Лондоне, я смогу заработать гораздо больше денег. Да, я смогу достичь невероятных карьерных высот. Но мне это не нужно. – Я обвела рукой кухню. – Вот чем я хочу заниматься. Вот где я хочу быть.
Мне казалось, моя речь проймет если не Эдди, то хотя бы Триш. Но они оба уставились на меня как на умалишенную, потом отвели глаза, переглянулись.
– По-моему, вам стоит задуматься над предложением, – сказал Эдди. – Если верить газетам, компания просто жаждет вас вернуть.
– Мы не обидимся, если вы решите уйти, – прибавила Триш. – Можете рассчитывать на нашу поддержку.
И это все, что они могут сказать? Они что, не рады моему решению остаться ? Они не хотят, чтобы я была их экономкой?
– Я не собираюсь уходить! – воскликнула я в сердцах. – Я хочу остаться здесь и жить своей жизнью и в своем темпе!
– Ясно, – проговорил Эдди после паузы. Затем со значением покосился на Триш.
Тут зазвонил телефон. Триш сняла трубку.
– Алло? Да, Мэвис, конечно. И Труди. До встречи. – Она задумчиво покачала головой. – Еще двое гостей на наш благотворительный обед.
– Кстати. – Я посмотрела на часы. – Пожалуй, пора заняться закусками.
Когда я раскрыла холодильник, телефон зазвонил вновь. Триш вздохнула.
– Если снова гости… Алло? – Выражение ее лица изменилось, она прижала ладонь к микрофону. – Саманта, – прошипела она, – это звонят из рекламной компании. Спрашивают, не хотите ли вы сняться в рекламе чистящего средства. Вам наденут адвокатскую мантию и парик, и вы должны будете…
– Нет! – воскликнула я. – Ни в коем случае!
– От телевидения не отказываются, – наставительно произнес Эдди. – Вся страна вас увидит.
– Не хочу! Не нужна мне никакая реклама! – Эдди скрыл было рот, но я не дала ему высказаться.
И интервью не нужны! И актрисой я становиться не собираюсь! Господи, скорее бы все стало как раньше!
К обеду мое желание оставалось нереализованным. Более того, обстановка с каждым часом становилась все более сюрреалистической.
Я получила еще три предложения сняться для телевидения и одно – на «элитную» фотосессию в «Сан» в наряде французской горничной. Триш дала эксклюзивное интервью «Мейл». Мелисса настояла на том, чтобы послушать посвященную мне радиопередачу; звонившие в студию именовали меня «антифеминистской тупицей», «женщиной, которой не дают покоя лавры Марты Стюарт» 12 и «паразиткой, плюющей на налогоплательщиков, которые оплатили своими деньгами мое образование». Я так разъярилась, что чуть было не позвонила на радиостанцию сама.
12
Популярная американская журналистка, «главная домохозяйка Америки», ведущая ряда телепрограмм по домашнему хозяйству.
Но потом просто выключила приемник и трижды глубоко вдохнула. Я не позволю довести себя до белого каления. У меня достаточно других забот. Четырнадцать гостей уже приехали и толпились на лужайке. Надо запечь тарталетки с грибами, приготовить спаржевый соус и поджарить филе лосося.
Хорошо бы Натаниель был здесь. Он бы меня успокоил. Но он уехал в Букингем за японскими карпами – Триш внезапно решила, что ей хочется иметь этих рыб в своем пруду. Они ведь стоят сотни фунтов, и все знаменитости их разводят. По-моему, глупость полная. В пруд-то, как правило, никто не смотрит.