Богоборец. Первый шаг
Шрифт:
— Иланна. Побочка… — я практически сипел, в груди что-то клокотало, воздуха критически не хватало. — … от системной… возвышалки. Скорее…
Эдур моргнул, выходя из своих мыслей. Мгновение помедлил, глядя снизу вверх на своего текущего пациента, после чего, видимо, пришел к тому же выводу, что и я. Этот — подождет. Так что единственным вопросом Бахета было:
— Она у себя?
Дождавшись моего кивка, он пружинисто вскочил на ноги и, обогнув мое хрипящее тело, с куда большей скоростью рванул в ту сторону, откуда я прибежал. Плюсы молодого Заклинателя: мало того, что скорость он развил куда выше, чем у меня, так еще я был практически уверен, что он даже не запыхается за эти добрые километра четыре, что лежали между нашими домами. В моем же случае
Когда я все же добрался обратно и, тяжело дыша, ввалился в комнату матери, кризис уже миновал. К лицу Иланны постепенно возвращался цвет, дыхание выровнялось и стало более глубоким. Она спокойно лежала на кровати, все еще без сознания, но уже явно в куда более приемлемом состоянии. Дед притулился в уголке на стуле, напряженно закусив губу и наблюдая за Эдуром. Последний же в глубокой задумчивости ходил вокруг моей матери, периодически вытаскивая из пространственного браслета диагностические артефакты и прикладывая их к разным частям тела Иланны. Создатели артефактов в данном случае не особо заморачивались красотой, предпочитая голую функциональность: большая часть артефактов выглядели как обычные пластинки — металлические, костяные или керамические. С одной стороны пластины — руны, дающие артефакту требуемый функционал. С другой стороны — «окно вывода», где в максимально сжатом виде выводилась информация о том или ином параметре пациента.
Более рукастые артефакторы могли совместить весь функционал из этих десятков пластин в одну-единственную, да еще и сделать ее красивой, и прикрутить что-нибудь вроде голографического интерфейса… но стоили такие вещи как добрый десяток деревень вроде нашей. Не по кошельку, в общем, какому-то деревенскому фельдшеру, при всем его богатстве.
Наконец, Эдур закончил и уселся на краешек кровати, в раздумьях выстукивая пальцами по колену какой-то бодрый ритм.
— Что-то в итоге понятно, Эдур? — дед первым не выдержал тяжелого молчания. — Не томи!
— А?
Бахет слегка осоловело моргнул, сфокусировав взгляд на наших напряженных лицах. Кажется, он настолько погрузился в собственные размышления, что попросту забыл о нашем существовании.
— Да… да, конечно. В общем-то, все довольно очевидно, подобные симптомы и движение Ци внутри духовного тела трудно перепутать с чем-то еще… И Газат Кальен, и Ультис Ледяной, и другие авторы описывают все крайне похожим образом, хотя болезнь довольно редкая… Это очень интересно, я до этого с таким не встречался, да… — Эдур явно начал вновь уплывать от нас: его взгляд затуманился, а речь стала слегка невнятной. — Кризис миновал, не бойтесь, я стабилизировал ее состояние, а вот лечение… лечение, да… надо бы заказать еще книг, почти уверен, что в третьей части «Недугов духовных» от Кальена будут описаны новые методы, которые он применял к жене… она тоже страдает от резонанса Рокарда, да…
— Эдур!
— А?
— Что за болезнь? Как лечить?
— А… да… сейчас… сейчас… заметки посмотрю, там были названия зелий…
Эдур вызвал свой интерфейс и забегал глазами по невидимым строчкам. Наконец, спустя пару минут отмер:
— Вот. Да, нашел… Но предупреждаю сразу — новости не очень хорошие.
Новости оказались откровенно отвратными, что уж там.
Насколько я понял, резонанс Рокарда являлся некой вариацией аутоиммунного заболевания, только для духовного тела. Организм сам по себе начинал его… отторгать, скажем так. И, соответственно, вариантов лечения на текущий момент было немного. Основной — паллиативная алхимия. Она не лечила, лишь облегчала страдания, снимала негативную реакцию между телом и душой, поддерживала жизнь. Да и слишком долго пить ее не получится — лет через
Дед выругался сквозь зубы. Честно говоря, мне тоже хотелось это сделать, и куда более грязно. Как ни крути, но местному аналогу мата до русского было очень далеко по своей… экспрессии. И образности. И разнообразию.
— Сколько зелье стоит на аукционе? — Крист встал со стула и с тяжелым вздохом подошел к окну, отвернувшись от нас.
— Вообще цена плавает, но сейчас… двадцатка мраморных.
— Потрясающе. И как часто его надо пить?
— Вообще зависит от степени развития духовного тела. Чем меньше развитие — тем реже. Для Иланны, я думаю, интервал будет в пределах пары месяцев… — Эдуру явно стало несколько неловко, и я его понимаю. Для нашей деревни мраморные монеты — чуть ли не самые крупные из тех, что в ходу. В основном все обходятся Деревом и Гранитом, да и налоги собираются ими же. Мрамор — это уже ого-го, на одну мраморную монетку можно спокойно купить стадо коров или неплохую перворанговую возвышалку. А тут — двадцать. Да еще и с периодичностью в пару месяцев.
— Какой сейчас курс к медным при продаже, Эдур?
— Системный? Тридцать восемь к одному. У тебя есть медяки?
— Завалялась парочка… со старых времен… — рассеянно ответил дед, раздумывая о чем-то. — Сможешь разменять одну медяху за сорок мраморных? Торговцев сейчас в деревне нет, чтобы у них поменять по нормальному, человеческому курсу, а как минимум одно зелье нам нужно уже сейчас… Сможешь засчитать остаток разницы между курсами как свой процент.
Эдур поморщился. Скрипнул кроватью, тоже поднявшись на ноги.
— Крист, ну глупостей не говори. Мы с тобой сколько знакомы? Ты думаешь, я буду с тебя в такой ситуации процент брать? Ладно с возвышалок или всякой мелочевки вроде альянских красок для волос, которыми мне бабы деревенские все уши прожужжали в этом году, но не с лечебной же алхимии! Да и разница между системным и человеческим курсами никогда меньше десяти процентов не опускалась. Две, а то и три мраморных — даже для меня это чересчур много.
— Спасибо, Эдур, — тихо произнес дед, все так же стоя к нам спиной. — Сейчас, перекину медяху… Покупай зелье. Пока одно, а там видно будет.
— Да не за что. Угу, вижу… Готово. Лови остатки мрамора.
Эдур закончил с манипуляциями в интерфейсе и выхватил из воздуха изящный стеклянный фиал с вязкой синей жидкостью. Осторожно откупорил и, приподняв голову Иланны, осторожно, по капле влил зелье ей в рот. Крист, слегка повернув голову, краем глаза понаблюдал за этим, после чего повернулся обратно, невидящим взглядом уставившись в окно.
— Скоро должно подействовать, — Эдур помялся, явно собираясь двигаться на выход, но не зная, как попрощаться. Посмотрел на меня. На спину деда. Тяжело вздохнул. — Ладно, я пойду, пожалуй, меня там другой пациент ждет…
— Подожди…те!
Все это время я молчал, не вмешиваясь в разговор взрослых, но сейчас, увидев, что он действительно собирается уходить, не выдержал. Эдур, сделавший было шаг к выходу, остановился.
— Что, Эдриан?
— Неужели нет никаких других вариантов лечения? Хоть каких-нибудь? — я почувствовал, как к глазам подступают непрошеные злые слезы и невольно отвел взгляд, часто заморгав.
— Ну… варианты есть всегда, — Эдур с некоторым смущением почесал в затылке. — Я даже навскидку могу назвать еще несколько… просто… их цена…