Богословие иудеохристианства. Главы из книги
Шрифт:
Так же как крест сопровождал Христа на небо, так же он будет предшествовать Ему в Его Втором Пришествии. Эсхатологическое значение креста очень важно. Авторы ссылались на Мф., 24,30: "Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе". Именно это явление Дидахэ называет (знамение распростертое) как первый знак Второго Пришествия. То же в Апокалипсисе Петра: "Как молния появляется с востока даже до запада, так Я приду на облаках небесных во славе Своей, и крест будет идти пред лицом Моим" (RОС, 5 (1910), p.209). Отметим, что здесь, как и в Евангелии Петра, крест описывается как живое существо; но здесь он следует перед Христом, а в Евангелии - после Него. То же и в Послании Апостолов: "Я приду в семь раз более сияющим, чем солнце,
Эти тексты представляют интерес с литургической точки зрения. Обратим внимание, что пришествие Христа, несущего крестславы, ожидается "на востоке". Эрик Петерсон доказал, что молитва "ad orientem" должна быть изначально связана с эсхатологическим ожиданием Христа, который вернется "на восток". Кроме того он обращает внимание на Деяния Гиппарха и Филофея, где мы читаем:"В доме этого самого Гиппарха было хорошо устроенное место, на восточной стене которого был изображён крест. Там перед этим образом креста, обратив лицо к востоку, он молился семь раз в день" (2). Следовательно, есть связь между обычаем рисовать крест на стене дома и обычаем молиться на восток. Крест должен был указывать на восточную стену. И прежде всего подчеркивается, что молитва обращена к востоку. Таким образом, появление распятия в домах связано с молитвой на восток и ожиданием конца света.
Из этого становится очевидным, что крест, о котором идет речь, не изображение страдающего Христа, но это был крест славы, который будет предшествовать Христу во Втором Пришествии. Поздняя христианская аскеза изменит значение креста, видя в нем воспоминания страданий, а не пророчество о Втором Пришествии. Связь с восточной стеной будет забыта, ираспятие будут вешать на любой стене. Но отсюда все же следует, что наличие распятия в доме остается следом иудео-христианского богословия об эсхатологическом кресте и восходит к ранней общине, духовность которой оно выражает.
Другая черта не без связи с иудео-христианским богословиемэсхатологического явления креста — это сведения IV века о появлениях креста на небе. Оставим в стороне темный вопрос о появлении креста на Мильвийском мосту и обратимся к свидетельствам Кирилла Иерусалимского. У него мы находим учение об эсхатологическом кресте: "Спасительный трофей Христа, крест, появится однажды снова, спустившись с небес. Трофей Царя будет идти перед Ним, чтобы иудеи, видя Того, Кого они распяли и покрыли позором, огорчившись, обратились, в то время как мы восторжествуем, прославляя крест" (Cat.,13,41; PG 33,821 A-B).
В другом месте Кирилл более подробно описывает эсхатологический крест: "Каково будет знамение Его Второго Пришествия, так что никакая власть не сможет остановить Его? Тогда, — сказал Он, — появится на небе знамение Сына Человеческого. Истинным и собственным знаком Христа является Его крест. Знамение световидного креста идет перед Царем" (XV,22, col.900 B).В Послании Константину Кирилл так описывает явление креста в Иерусалиме: "В день Святой Пятидесятницы, к третьему часу, огромный крест света появился в небе, простираясь от Святой Голгофы до Святой Елеонской горы. И это явилось не двум или трем людям, а целому городу. И речь не идет о <...> мимолетном видении. Но в течение нескольких часов можно было его созерцать над землей, и он затмевал солнечные лучи своим ярким сиянием" (4, PG XXXIII 1169 B-C) (3). Обратим внимание на упоминание Елеонской горы, которая находится на восток от Иерусалима.
Очевидно, что Кирилл связывает это знамение с явлением эсхатологического креста, предвестником которого оно является: "Это чудо, о царь, согласное со свидетельствами пророков и со святыми словами Христа в Евангелиях, исполнилось ныне и еще более исполнится некогда. Ведь в Евангелии от Матфея Спаситель, говоря ученикам о будущем, говорит им в ясном пророчестве: Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе" (6,1172 С). Здесь мы обнаруживаем не просто литургическое,
ТИПОЛОГИЯ КРЕСТА
Итак, для иудео-христианства крест не просто древо, на котором был распят Христос. Это духовная реальность, таинственная, живая, которая сопровождает воскресшего Христа. Если мы попытаемся уточнить эту реальность, мы увидим, что в некоторых случаях она идентична Самому Христу. Это мы видели в Деяниях Иоанна и в Евангелии Петра. Но здесь нет обычного смысла, с самого начала иудео-христианство пыталось отнять у креста материальную сущность — дерево, чтобы придать ему богословское значение. Крест не только орудие казни Христа. он также богословское понятие, которое выражает спасительное содержание, , Страдания Христа. А также, как пишет Иустин, "он — великий (знак) силы и могущества Христа" (1 Апол., LV,2). Итак, идею спасения крест выражает через все, посредством чего он видим, - через материю, форму, положение. Таким образом, перед нами очень богатое и разнообразное представление о различных символических значениях креста, поскольку они выражают его скрытое содержание, его таинственную сущность. Эти символы были заимствованы либо из прообразов Ветхого Завета либо из символов, взятых в природе. Они развивают иудео-христианское учение об искуплении.
Использование Ветхого Завета здесь особенно интересно с точки зрения методологии. Testimonia как таковые не происходят от иудео-христианства, они представляют собой лишь пророческое доказательство непрерывности двух Заветов. Но иудео-христианское богословие отрывает Testimonia от их исторической реальности и использует отдельные образы, превращая их в категории мифа, через которые выражает свои концепции. Это превращение подобно тому, какое совершил Филон со Священным Писанием с целью выразить через Св. Писание собственное богословие. Это некая мифологизация Ветхого Завета посредством богословия является одной из характерных черт иудео-христианства, и мы находим ее и в учении о кресте.
Первая группа Testimonia состоит из предыизображений креста в Ветхом Завете. Древность этихизображений креста подтверждается тем, что они появляются со времени Нового Завета. Например, упоминание о медном змие в Евангелии от Иоанна. Оно также встречается в Testimonia о кресте у Псевдо-Варнавы: "В другой раз, когда Израиль сражался, Моисей предобразил Иисуса, чтобы показать,что Христос должен будет страдать и воскреснуть, в то время как его считали погибшим на кресте" (XII,5). Этот образ существует почти во всех сборниках. Оно встречается и в Диалоге Иустина (XCIV,3, CXXXI,4), в Adversus Marcionem Тертуллиана (III,18; см. De idol., V,3).
Но везде крест связывают с другим прообразом, а именно с Моисеем, простиравшим руки в виде креста и таким образом обеспечившим победу евреям. Как заметил Мансон, этот прообраз параллелен первому. Вероятно, поэтому он входил в апостольские Testimonia. Только получилось так, что один упоминается в Евангелии, а другой нет. О Моисее пишет и Варнава: "Дух Святой говорит в сердце Моисея, внушая ему принять образ креста и того, кто должен был страдать на нём" (XII,2). Акцент делается на побеждающей силе креста. Об нем сказано и в Оракулах Сивилл, точнее, в отрывке, где перечисляются свойства креста: "Именно тебя Моисей изобразил, когда поднял свои святые руки, торжествуя верой над Амаликом, чтобы народ узнал, что жезл Давида был избран и прославлен Богом Отцом" (VIII, 250-253). Иустин несколько раз повторяет: "Не из-за того, что Моисей молился, народ имел преимущество, но из-за того, что он изображал крест" (ХС,5,см. СХ1,1, СХ11,2, СХХХ1,4). О том же пишут Ириней (Dem., 46) и Тертуллиан (Adv. Marc.,III,18), Киприан цитирует в своих Testimonia и добавляет: "Через это знамение креста Амалик был побежден Христом через Моисея" (II,21) (4).