Бои под Нарвой
Шрифт:
— На убой не пойдем! Кто хочет против немцев воевать голыми руками, тот пусть идет, — орали они.
Крупович и Фесин пытались урезонить недовольных, но их плохо слушали. Наиболее горячие требовали немедленной смены командира отряда и «очистки» штаба от «гидры» и «контры».
В потемках трудно было разобрать, кто именно громче всех кричал в толпе. На вызов Прахова и командиров рот никто не выходил. Крикуны предпочитали прятаться за спины товарищей.
Фомин молча стоял около Прахова, внимательно следя за происходящим.
— Недоволен народ своими командирами. Не хочет им подчиняться. Надо сменить руководство, иначе дело у нас не пойдет. Пока в отряде будут находиться царские офицеры, бойцы не будут вам доверять. И правильно сделают!
— С твоего голоса поют все эти бузотеры! За эти штучки ты нам ответишь, Фомин! — обозлился Прахов.
— Не пугай, комиссар! — зло усмехнулся матрос. — Не из пугливых! Отвечу, когда время придет…
— Товарищ Прахов! — крикнул Петров. — Командир приказал немедленно выступать, чтобы до рассвета занять участок обороны!
— Слышите, товарищи, как торопится воевать их благородие?! — насмешливо закричал Фомин. — Не терпится ему ткнуть рабочих под немецкие пули. У нас, кроме старых винтовок, ничего нет!..
— А про четыре пулемета забыл? — прервал его спокойный голос Круповича.
— Патронов к ним нет! — крикнул тот же визгливый тенорок.
— Врешь! Все ленты набиты, и полсотни цинок с собой тащим, — ответил Крупович.
— Давай пушки, иначе никуда не пойдем! — неистовствовал тенорок.
— Товарищи, проследите, кто это бузит в темноте! — распорядился Прахов.
Крики сразу смолкли.
— Попрятались твои дружки, — обернулся к матросу Фесин.
— Весь рабочий отряд — мои дружки закадычные.
— Что врешь-то зря! Десяток горлодеров, да и тех ты ночью подговорил, — возмутился Онуприенко.
— Кто не хочет выступать — отойти в сторону! — скомандовал Прахов. — Трусов нам не нужно!
Из плотной толпы никто не вышел.
— Значит, нет у нас таких? Раз так, живо стройся по ротам и взводам!
Толпа колыхнулась.
— Новомеханический, сюда! Вторая рота, ко мне! — кричали командиры.
Через несколько минут толпа превратилась в стройную воинскую колонну.
— Ротным командирам выяснить фамилии всех бузотеров. Партийные товарищи должны им в этом помочь, — приказал Прахов.
В это время подошла Лебедева в сопровождении Беманса и Калберзиня.
Закутанная платком, в романовском полушубке, валенках, с большой кожаной кобурой на боку, Лебедева казалась теперь значительно шире в плечах, выше и суровее.
Прахов скомандовал отряду «Смирно!» и отдал ей строевой рапорт. Она приняла его, приложив руку к головному платку, и спросила:
— Что за галдеж? Почему отряд до сих пор еще не выступил? Где командир?
— На разведке, — доложил Прахов.
— Надо немедленно выступать. Пушки отправьте
Где-то в хвосте колонны снова послышались крики:
— Не дадим пушки! Самим нужны!
— Что за шум? — строго, не повышая голоса, спросила Лебедева. — Сейчас необходимо соблюдать железную, революционную дисциплину! За ее нарушение виноватые будут караться, как за измену революции, вплоть до расстрела. Всех неповинующихся немедленно арестуйте, товарищ Беманс!
— Слушаюсь, товарищ комиссар! — козырнул командир латышей.
Шум смолк.
— Напоминаю, за нарушение дисциплины в боевой обстановке — расстрел на месте. А сейчас ведите людей, товарищ Петров. Товарища Прахова прошу немного задержаться, — приказала Лебедева.
Отряд двинулся. Впереди шел Петров. Рядом с ним, насвистывая, шагал Фомин, искоса бросая на инженера злобные взгляды.
Когда отряд свернул с дороги на узкую лесную тропу, Фомин вдруг шагнул в сторону и проворчал сквозь зубы:
— Посмотрю, нет ли отсталых…
Глава 12
От деревни Варты до боевого участка было около четырех километров. В лесу отряд растянулся длинной извилистой змеей. Утопая в снежных сугробах, по сторонам колонны двигались связисты, тянувшие телефонную линию.
Предстоящий бой взволновал людей, все шли молча, погруженные в свей мысли. Слышались тяжелые вздохи, иногда короткая ругань.
Вдруг откуда-то сзади Петров услышал зычный голос Фомина:
— Куда ведешь нас? К немцу в лапы?
— Еще полверсты, и мы доберемся до опушки леса, где нас ждет Блохин с ординарцами, — сдерживая негодование, ответил инженер.
— Там нас ждут немецкие пулеметы в засаде, а не Блохин, — заорал Фомин. — Товарищи! Кончай офицера! Он — предатель!
— Ты белены объелся? — возмутился Крупович.
— Помалкивай, пока шею не свернули! — пригрозил ему Фомин.
Выхватив маузер, матрос напрямую, по сугробам, бежал к голове колонны. За ним с винтовками на изготовку, ругаясь и пыхтя, неслись еще несколько человек.
Колонна остановилась. Петров побледнел и молча смотрел на подбегающих бузотеров.
Рабочие окружили командиров.
— Большевики, ко мне! Хватай крикунов! Обезоруживай их! — закричал Крупович.
С десяток рабочих бросились наперерез группе Фомина. К ним присоединились другие. В смутной синеве зимнего рассвета раздались ругательства, лязганье затворов. В суматохе кое-кого ранили штыком.
К Петрову подбежал щуплый человечек в потрепанной солдатской шинели и, ухнув, взмахнул винтовкой. Фесин перехватил штык, направленный в грудь инженера, и отвел его в сторону. Человек в солдатской шинели бросил винтовку и шарахнулся в чащу. Вслед ему раздались несколько выстрелов.