Боишься?
Шрифт:
– Ты всё сказала?
Глухой угрожающий голос не заставил её испугаться. Она спокойно повернулась к чудовищу. Усмехнулась:
– Не терпится приступить к изнасилованию, хэд?.. Так вот, я рассмотрела наши перспективы и выбираю смерть. Мою дочь ты можешь убить, как того мальчика. С неё всё равно толку не будет для ваших забав. А со мной хочешь, позабавься!..
Земная женщина скривилась так уничижительно и ехидно, что Марфа уверена была: точно убьёт! И заявила:
– Что ж ты зря что-ли тащил нас на себе почти
– Будешь!- рыкнул злобно человекоподобный.
Лив глумливо расхохоталась:
– Я биолог, звери! Учёный! Не знаю, понимаете ли вы, что это значит?.. Я знаю все тайны этого вашего Леса. Я могу отравить всю вашу деревню, одним махом! Вы и не поймёте!
Старуха, похоже, поверила ей безоговорочно. Побелела ещё сильнее, хотя, уж куда! Хэд держал лицо. Лив доводила его ещё. Чтобы совсем соображение потерял:
– А что? Чем ваши дети лучше наших детей, которых вы убили?.. Я буду милосерднее. Они умрут во сне!
Марфа со стоном осела на ближайший стул. Человекоподобный зарычал. Перси вышла вперёд. Встала рядом с матерью. Уставилась на монстра, как волчонок.
Всё повисло на волоске. Чудовище рыкнуло:
– Вы, за мной! Ты, молчи обо всём, что услышала здесь!
Хэд вышел за дверь. За ворота. Лив взяла дочь крепко за руку и пошла следом. Если он заведёт их в лес сейчас и прихлопнет, это будет лучший исход. Для всех.
***
Нёрс жила в доме на опушке Леса.
– Как и положено ведьме!- отвлечённо подумала Лив.
Человекоподобный без стука вошёл в дом. Довольно просторный, кстати. Понятно, почему. Передняя часть дома была, по сути, больницей для местных. С несколькими кроватями, закутком для приёма пациентов и осмотров.
Дикарь мотнул головой. Она поняла, что он приказал им с Перси остаться тут. Сам прошёл в заднюю часть дома. Дверь оставил открытой. Явно не из страха, что они сбегут.
– Хочет, чтобы ведьма увидела и оценила его приобретение!- злобно подумала Лив.
И не ошиблась. Мел увидела, оценила. И набросилась на хэда, как на мальчишку:
– Ты что? Совсем сдурел? Она же хилая совсем! Мелкая! Тонкая! И ребёнка притащил! Чем ты думал, когда выбирал?
Атарик отвёл глаза. Понятно, чем! Девочка из-за барьера была красивой. Редкостно красивой. И с характером. Вон как зыркает глазами.
– Сама остриглась или ты наказал?
– Сама,- буркнул хэд.
Понятно! Жалеет о волосах пленницы. Мужчины!..
– Она учёный-биолог. Приказала, чтобы я убил их с дочерью.
Атарик говорил, как обычно скупо. Мел понимала, что за этим стоит:
– Иначе что?
– Отравит клан.
– Может?
– Не сомневаюсь.
Мел подумала. И попросила за девчонку:
– Не трогай её, Атарик. Пусть живёт. Тем более, что полезна будет семье.
Он не сказал ещё ничего, а нёрс знала, не согласится. Закостенел весь.
– Не смогу.
– Вот так и решаются судьбы,- подумала философски Мел.- Женщина из-за Барьера зацепила хэда. Настолько, что, и правда, не удержится. Бедняга!
Думала так старая нёрс не только о пришлой, но и о своём предводителе. У них не употребляли слово "любовь", не до того при их жизни. Но ведь отрицание чего-то не может помешать существованию того, что отрицают?.. С точки зрения цивилизованных то, что сделает Атарик будет почти что убийством. Но ведь и он живой, думающий, чувствующий. И впервые, а Мел знала его с детства, испытывал к женщине что-то большее, чем просто потребность.
Похоже, он почувствовал её жалость. Нахмурился:
– Сделай всё, как положено.
Нёрс ответила небрежно. Чего горевать, если он решил, и ничего не изменишь уже? В их мире рефлексии не приветствовались. И не потому, что с ума сойдёшь. Не успеешь, на самом деле. Сожрут. Зверьё или конкуренты. Потому и попрощалась уже Мел с молодой перспективной красавицей. Была бы полезна. Но, не станет. Пожала плечами:
– Я то сделаю. И всё равно не поможет. Сам знаешь!
Атарик скрипнул зубами:
– Постарайся.
Мел не слишком прилично фыркнула:
– Как я смогу полностью отключить гормональную систему?.. Чтобы быть безопасным для женщин, тебе нужно спать только с глубокими старухами. Так ведь не хочешь же!
– Я постараюсь беречь её.
Мел захохотала и хлопнула Хэда по плечу:
– Ну-ну! Старайся! А я посмотрю!.. Иди! Через два часа приходи.
– Час.
– Не успею. Два.
Пусть отдохнут немного мать и дочь. Успокоятся. Больше двух часов он всё равно не даст. Собрался уходить. Вспомнил:
– Ребёнок у тебя ночевать будет.
Мел даже брови подняла. Но промолчала, конечно. Точно влюбился! Только этим можно объяснить заботу о девочке и чувствах матери. Хэд был в сексе шумным и неутомимым. Над этим часто смеялись в клане. Но для ребёнка из цивилизованного мира все эти вопли и рычания будут, конечно, через чур.
Какими они будут для женщины, нёрс старалась не думать. Всё что могла, она сделала для неё. И будет делать. А сверх того... "Не повезло",- так говорили они о себе, рождённых здесь, за Барьером. Этим, рождённым "там", тоже не повезло.
***
Старая нёрс была умной, дикой. И похожей на кошку.
Это первое, что подумала Лив о женщине. Тоже изменённая, она не была страшной. Изящной даже. Все изменения в её организме свелись к тому, что у неё были удлинённые череп и уши. Ну, и само лицо, глаза имели хищный рисунок. Это из того, что бросалось в глаза.
– Отражают характер!- так впервые подумала Лив об изменениях.
Как показало время, Мел такой и оказалась: хищной, свободолюбивой, с чёткими принципами и понятиями о жизни.