Боишься?
Шрифт:
Человекоподобный понял это и убрался. Буркнул, что вернётся за ней через два часа.
Старая нёрс усадила пить их что-то вроде чая. Прежде чем пить самой и дать его Перси, Лив понюхала отвар.
– Назови травы, что входят туда!- потребовала нёрс.
Да, легко! Назвала. И тоже потребовала, чтобы мутантка сказала, чем она собирается поить её. Та ответила... И завязалась интересная научная дискуссия. Жаль, что недолгая. Мел признала, кажется, её познания и согласилась добавить в отвар дополнительные травы и коренья.
– Отрава же получается. Форменная.
Перси возилась с какими-то допотопными игрушками в уголке, а потому женщины говорили достаточно откровенно. Лив ответила на "отраву". Кивнула:
– Отрава. Мне нужна гарантия. А завтра, если я буду в состоянии, мы пойдём с тобой в Лес и я наберу новых трав.
– Что ты собираешься делать?
Голос старой женщины дрогнул. Да, жизнь учила её равнодушию неустанно, но врач не может быть совсем уж чёрствым. Тогда, он и не врач уже... Лив флегматично ответила:
– Обрушу свою гормональную систему. Чтобы в хлам. В глубокий климакс. Сразу.
"А ты можешь?",- вертелось на языке у Мел. Она не спросила. Конечно, может. Девчонка не лгала. Она знает о растениях гораздо больше её самой. Может быть очень полезной. Ей самой будет только на пользу, если она поживёт подольше... И всё равно старая нёрс спросила. Не выдержала:
– Сколько тебе лет?
– Не твоего ума дело!
– А что грубишь?
Учёная из-за Барьера колко усмехнулась ей:
– Не прикидывайся, что тебе есть дело. Ты похоронила меня уже тогда, когда это чудище рассказывало тебе о своих планах. Я видела.
– Он не...
– Чудище?.. Конечно! Добрый и милый! Как все вы здесь!.. Вари, давай, мутантское зелье. И успокоительное к нему. В такой дозировке, чтобы слона могло свалить!
– Зачем?- вырвалось у нёрс.
Глупый вопрос. Она и так знает. Девица из-за Барьера так на неё и посмотрела, как на дуру. И ответила прямо:
– Договор соблюдать буду. Нужно же как-то позволить этому уроду изнасиловать меня. В нормальном состоянии я скорее загрызу его, чем подпущу к себе.
Мел опустила глаза:
– Он не так ужасен...
Смех пришлой хрустнул, как сухая ветка. Безрадостно и безнадёжно:
– Я ненавижу вас. Всех вас скопом. И по отдельности. Береги мою дочь как следует. Если с ней что-то случится, никто не заставит меня задержаться здесь даже на минуту!
Зря она посчитала девчонку слабой! Она не такая. Страшная! Лютая какая-то. В этой её спокойной и выверенной манере действовать...
– Ему нужно было убить тебя,- вырвалось у Мел.
Пленница кивнула:
– Вам нужно было убить нас обоих.
***
Человекоподобный пришёл ровно через два часа. И сходу спросил:
– Как вас зовут?
Лив уже приняла первую дозу того и другого снадобья, а потому реакции её бежали вперёд соображения. Она расхохоталась. Кажется, весело:
– Через
Мутанта перекосило. Что он собирался делать в ответ на оскорбление, никто не узнал потому, что ответила ему Перси. Вежливо ответила:
– Маму зовут Ли. А я Ра.
– Странные имена!- скривился хэд.
Девочка мило улыбнулась:
– У вас тоже необычные имена. Дикие... для слуха.
Оба мутанта, как собаки, почуявшие дичь, навострились на девочку. А она "отвлеклась" и принялась играть с какой-то игрушкой для малышей. Достоверно. Будто ей на самом деле интересно.
Она что? Скажет им, что узнала на лекции в академии, куда как-то притащил её папа, что заложникам ни в коем случае нельзя сообщать свои настоящие имена? Что для заложников, которые могут стать приоритетной целью, это и вовсе смертный приговор?
Она, может быть, и кажется маленькой, этим дикарям, но прекрасно понимает: благодаря папе, они с мамой самые что ни на есть приоритетные цели. Если до кого-нибудь из этих диких дойдёт на что их можно обменять и как за них будут торговаться, их шансы на выживание упадут до нуля. А с шансами и так негусто...
Она не стала цепляться за маму, когда та уходила с мутантом. Ничего это не дало бы! Только позориться перед ними! Мама сама обняла её. Присела, заглянула в глаза и шепнула:
– Завтра вернусь. Продержишься?
Девочка растянула онемевшие губы в улыбке и шепнула в ответ:
– Ради тебя, сколько угодно!
Мама поцеловала её и ушла. А эта ведьма, из страшной сказки, спросила её:
– Сколько тебе?
– Семь,- ответила Перси.
Возраст тоже нельзя никому сообщать. Поэтому она и не скажет, что ей скоро восемь. Ведьме было всё равно. Она говорила сейчас о другом. Кивнула на дверь, куда ушла мама и сказала:
– Достаточно взрослая, что бы понимать... Понимаешь?
Конечно! У них тут все "достаточно взрослые". Интересно, они детишек, только вылезших из пелёнок, тоже заставляют заниматься "этим"?.. Конечно, она не ответила так грубо! Она ответила ведьме очень вежливо:
– Понимаю... Что я вас всех ненавижу.
Нёрс задумчиво смотрела в глаза этому ребёнку. Странная девочка. И бред этот её звучит как декларация о намерениях. Неужели все за Барьером такие странные? Спросила с любопытством:
– Учиться у меня тебе это не помешает?
– Нет,- спокойно ответила девочка и принялась помогать ей убирать со стола.
Мел заметила, уже к самой ночи. Что девчонка совершенно не раздражает её, как бывало с ней частенько. Она не была шумной, не задавала глупых вопросов, не крутилась под ногами. Нёрс знала, что она не лучший компаньон для кого-то. Сложный характер! Потому она, наверное, и осталась одна... А, может быть, потому, что свобода для неё значила так же много, как для этой вот девочки и её матери?..