Бокал вина
Шрифт:
— И вы их силой загоняете в рай.
— Можно сказать и так.
Дергачев взял свой стакан, пригубил виски, погонял его во рту языком, чтобы как можно больше вкусовых рецепторов восприняли благородство этого напитка. Но тяни не тяни, а ответ надо было давать.
— Хорошо! — наконец сказал он решительно. — Я готов с вами сотрудничать! Давайте, по крайней мере, попробуем. Только… Только как быть с этой исчезнувшей кассетой?! Я перестал спать и начал всего бояться. Вам же нужен нормальный политик, нормальный депутат парламента, а не неврастеник. Вопрос надо как-то решать!
— А мы и решаем, —
— Что-то очень долго, — недовольно засопел Михаил Павлович. — С одной стороны, вы заверяете меня в своих безграничных возможностях, а с другой — не можете справиться с какой-то идиоткой!
— Сейчас наш человек выясняет, где конкретно находится пленка. Действительно ли спрятана в надежном месте, как говорит эта дама, или она просто блефует. А потом будем решать, что с ней делать.
— С пленкой или дамой?
— И с той, и с другой.
— Может, прижать женщину как следует?
— Опасно. Боюсь, что за ней следит ФСБ. Я в этом почти уверен. Если мы смогли выйти на нее, то наверняка это сделали и спецслужбы. Применив к ней силу, мы только подставим и вас и себя. А нам бы этого категорически не хотелось.
Дергачев ахнул, подался вперед:
— Насчет спецслужб — это вы серьезно?!
— Вероятность такого варианта очень, очень высока.
— А уточнить нельзя?
— Пытаемся. Всеми силами. Но это не так просто. Так что пока лучше не делать опрометчивых шагов. В интересах вашей же безопасности.
— Знаете, — задумчиво произнес Михаил Павлович, — у меня появилась одна забавная мысль.
— Какая?
— Я тоже попытаюсь выяснить, где находится кассета. Существует ли она до сих пор или нет.
— Каким образом?
— Через начальника той женщины. Думаю, это неплохой вариант. Он очень хочет с нами сотрудничать, точнее, перехватить один наш коммерческий заказ, и через него можно надавить на нее. Надо будет куда-нибудь его вытащить и поговорить… Кстати, есть хороший повод. Послезавтра мы устраиваем небольшой прием в ресторане «Гранд-опера» — в честь годовщины создания нашей партии и окончания летней парламентской сессии. Приглашу его туда и поставлю условие: или он вытрясет все тайны из своей подчиненной, или не видать ему наших подрядов! А потом, естественно, сообщу вам.
— Вы хотите посвятить его в наши проблемы?!
— Ни в коем случае! Этого человека можно использовать втемную. Поверьте моему опыту.
— Было бы очень хорошо, если бы вы со своей стороны прояснили вопрос о кассете. Вот и первое наше совместное дело, — засмеялся Балаков и приподнял свой стакан. — За сотрудничество!
Они чокнулись.
— Может, чего-нибудь перекусим? — поинтересовался Дергачев.
— С удовольствием. А здесь хорошо готовят?
— Превосходно. — Михаил Павлович изобразил чуть ли не личную обиду и нажал кнопку на столике, вызывая официанта.
Последующие два часа Дергачев и Балаков провели весьма приятно: поглощая изысканную пищу и вспоминая свою боевую молодость. У них обнаружилось очень много общих знакомых, и поговорить им было о чем.
Глава 19
— Нет! Ты пойдешь на этот прием! Пойдешь вместе со мной! Или мы станем заклятыми врагами! — вскричал Вазген Арутюнян, изо всех сил ударяя своей холеной, не приспособленной к физическому труду ручкой по столу.
От резкого движения у него отлетели набок волосы, которые он старательно отращивал над левым ухом и зачесывал через всю голову, дабы прикрыть обширную лысину. Эта деталь прически стала напоминать теперь крыло птицы или плавно покачивавшееся опахало.
Арутюнян вызвал к себе Тамару пять минут назад и, когда она вошла в его кабинет, с умиленной улыбкой сообщил, что сегодня они идут на прием, посвященный юбилею партии «Сильная Россия». Мол, ему позвонил лично Михаил Павлович Дергачев, — тут он поднял указательный палец и многозначительно улыбнулся, — и пригласил их обоих на эту вечеринку.
Ответ Тамары был вполне предсказуемым: она категорически отказалась от столь лестного предложения, добавив, что на вечер у нее совсем другие планы, которые невозможно отменить. Как раз после этого заявления Вазген и впал в состояние неистовства, превратившись из маленького, толстенького, тщательно скрывающего свою плешь добрячка в мерзкого, брызгающего слюной скандалиста.
— Наша фирма может подняться на качественно новый уровень, где делаются большие дела и крутятся грандиозные деньги! Подобный шанс выпадает раз в жизни, не чаще! Ты что, не понимаешь этого?! — визжал он. — У нас еще не было таких клиентов, как Дергачев! А ты морочишь мне голову своими бабскими капризами!
— Никакие это не капризы!
— Тогда, что?! Что у тебя такого неотложного сегодня вечером? А?!
— Я не могу тебе этого сказать.
— Значит, все-таки капризы! — заключил Вазген.
— Есть личные причины для моего отказа, которые я не собираюсь обсуждать.
— Когда речь идет о бизнесе, ничего личного я во внимание не принимаю!
— О каком бизнесе ты говоришь? — все еще пыталась спорить с шефом тоже порядком раскрасневшаяся Тамара. — Пойти и выпить с этим хлыщом, с этим извращенцем бокал вина?!
— Извращенцем? Что ты имеешь в виду? — насторожился Арутюнян, но, впрочем, сразу вернулся к основной теме. — Дергачев сказал, что хочет обсудить со мной… с нами кое-что важное, да и просто пообщаться. В конце концов, он собирается доверить нашей фирме крупный заказ и имеет полное право присмотреться к нам, узнать, что мы за люди. В том числе присмотреться и во время такого неформального общения. В общем, так! — еще раз стукнул кулачком Вазген. — Чтобы ты чего-нибудь не выкинула, мы с тобой будем сидеть на работе до половины седьмого, а потом вместе поедем на прием. И не советую тебе в этот раз идти мне наперекор! Слышишь?!
Продолжать эту дискуссию было бессмысленно. Тамаре оставалось лишь закрыться в своей комнате и попытаться предугадать, что задумал Дергачев. Она помнила предупреждение Зимина быть осторожной, а этот человек знал, о чем говорил. Возможно, как раз сегодня политик попытается реализовать свой злодейский план, цель которого — скомпрометировать ее. А, возможно, ей готовится и кое-что похуже. В любом случае она не питала иллюзий в отношении причин приглашения на прием. И уж конечно это делается не для более тесного знакомства с будущими деловыми партнерами. Подобная версия не выдерживала никакой критики. Только слепой или безумец мог купиться на такую грубую наживку.