Бокальчик с ядом
Шрифт:
— Скорее, я просто люблю хорошую кухню, — сказал Калягин. — Дело в том, что моя бабушка была знатной кулинаркой. У нее в роду присутствуют казацкие корни, и она с детства потчевала меня различными типично кубанскими яствами.
— Если бы я знала, то устроила бы ужин в южнорусском стиле.
— Британский вариант тоже очень хорош, — не остался в долгу по части любезности Калягин.
— Было бы еще хорошо, чтобы виновный в смерти вашей сотрудницы был наказан, — перешла к делу Лариса.
— Да, — сразу же посерьезнел Калягин. — Итак, что вы все-таки хотели у меня узнать?
— Я
— Да, это очень печально, — согласился главный редактор. — Я пока не хочу разжигать страсти внутри коллектива, поэтому стараюсь изо всех сил сохранять спокойную обстановку. Хотя внутреннее напряжение, конечно, чувствуется.
— Кого вы лично подозреваете? — в лоб спросила Лариса.
Калягин нахмурился, сглотнул и, отодвинув в сторону тарелку, произнес:
— Меня уже спрашивали в милиции об этом. Я сразу могу сказать, что определенной кандидатуры у меня нет. Вернее… Как это ни печально вам будет услышать, но первой в списке подозреваемых стоит ваша племянница — у нее есть материальный мотив.
— Валерия невиновна, в этом я убеждена. Давайте лучше подумаем: с кем у Галины были наиболее напряженные отношения?
— Понимаете, Лариса Викторовна, Галка была, что называется, человеком с характером. Вспыльчивая, эмоциональная. Конфликты у нее были практически со всеми. В том числе и со мной. Ну, может быть, только с Маточкиным она не ссорилась. Но с ним вообще очень сложно поссориться — он человек непробиваемый, как танк.
— Давайте разберем всех по порядку.
— Лариса Викторовна, — вкрадчиво, но настойчиво продолжил Калягин, — дело в том, что если этот инцидент все-таки имеет политическую подоплеку, то из этого следует, что одного из наших сотрудников подкупили. И личные отношения здесь ни при чем. А почему мы так настаиваем на этой версии — Галина в последнее время лично написала серию статей, разоблачающих аферы некоторых лиц, приближенных к губернатору, и частично затрагивающих репутацию самого главы области.
— Но все же… Сложно себе представить, что человек, работающий с другим человеком бок о бок, вот так просто пойдет на преступление! Должен быть и дополнительный мотив.
— Да, должен. — Калягин перевел дух, откинулся в кресле и закурил.
Красиво выпустив дым в потолок, он произнес:
— Хорошо. Начнем по порядку. Про себя и Маточкина я уже сказал. Что касается лично меня, то мои мотивы вообще не прослеживаются. Я знаю Галину очень давно, когда-то мы знали друг друга, скажем так, близко… — Главный редактор вздохнул. — Но сейчас это уже все давно в прошлом. Для меня Галка была своего рода правой рукой, я ее очень ценил как друга. Если же обратиться к другим персоналиям, то… Один из старейших сотрудников нашей газеты — литературный редактор Дмитрий Гульков. Человек неоднозначный, в чем-то экстравагантный…
— Насколько мне представила его Валерия, он у вас пользуется репутацией сексуально озабоченного?
— Есть такой момент, — чуть улыбнулся Калягин. — Хотя во многом это позерство, демонстрация…
— А с Пономаревой какие у него были отношения?
— Близкие, но не в этом плане. Они давно друг друга знали, но никогда отношения между ними не переходили за стадию дружеских. Кроме того, у Дмитрия в настоящий момент есть жена…
— А как у него насчет принципов?
— То есть — могли ли его подкупить? — Калягин задумался на несколько секунд. — Нет! — решительно покачал он головой. — Дмитрий, конечно, в чем-то разгильдяй, но на такое вряд ли пойдет.
— Хорошо, давайте дальше.
— Двое молодых корреспондентов, Скалолазький и Артемов. Их кандидатуры на должность убийц мне представляются весьма спорными. Хотя Николай… В нем чувствуются некоторые амбиции, но таким путем… — Калягин вздохнул. — Все же надо соблюдать честь мундира!
— Извините, Илья Валентинович, а не преувеличиваете ли вы значимость вашего издания?
— В каком смысле?
— В том, что читательская аудитория у вас невелика по сравнению с двумя газетами-лидерами в губернии.
— Третье место — это тоже отнюдь неплохо, — гордо заявил Калягин. — Кроме того, мы собираемся сделать первую в области интернет-газету.
— Неужели губернатор так зол на вас?
— Для этого есть еще и некоторые исторические предпосылки, — заметил Калягин.
— Какие же?
— Несколько лет назад у нас был один спонсор, с которым мы впоследствии расстались. Тогда, если вы помните, наш теперешний глава области боролся с прежним за обладание властью. Так вот, некто Школьников Сергей Алексеевич, предприниматель и в то время зампред областной думы, сделал нашу газету своего рода рупором против нынешнего губернатора. Потом Дмитрий Николаевич утвердился на своем посту, а Школьникова постепенно отправили на политическую периферию. Но губернатор нас не любит с тех самых пор.
— И вы ему платите той же монетой.
— В определенной степени это наши убеждения — мы боремся с тоталитаризмом во всех его проявлениях. А ДэЭна демократом никак назвать нельзя — вы же наверняка знаете, что у нас не «демократия», а «димократия».
Лариса улыбнулась.
— Так вот… Конечно, педалировать особо эту тему я не хочу. Тем более что если инициатива припугнуть нашу газету и была, то исходила она не от самого губернатора. Просто в последнее время его аппарат специализируется на угадывании желаний, истинных и мнимых, своего шефа. И зачастую делают все, как хуже — естественно, желая, как лучше.
— А какие отношения у вас со Школьниковым сейчас? — спросила Лариса.
Она даже лично была знакома с этим человеком, который за десятилетие своей политической и экономической деятельности в городе снискал устойчивую репутацию прожженного авантюриста.
— Плохие. Мы с ним одно время судились.
— И чем он сейчас занимается?
— Все тем же — ищет пути для того, чтобы пролезть наверх. По слухам, он занят сейчас формированием регионального отделения правящей партии, в обход губернатора. Кстати, я не исключаю, что это могут быть и его происки. Во имя карьеры он способен на все.