Боксер 2: назад в СССР
Шрифт:
Я улыбнулся одними кончиками губ, поймал себя на мысли, что хочу скомкать это письмо и выкинуть. Нет, ну кто ухаживает чужими стихами, да еще такими? Сдержался. Алла мне действительно нравилась, но, ввиду разницы в возрасте, каких-либо шансов у меня даже не проглядывалось. А принцип «да не доставайся ты никому, пока я подрасту» — откровенно так себе и эгоистичен. Поэтому, вздохнув, я положил послание на место.
Задерживаться не стоило. Аллочка могла в любой момент вернуться. Я прибрался, как мог, и собрался на выход. Но сначала решил немного схитрить. Взял пузырек, вернул на место пробку, но закрыл не до конца. Положил пузырек на пол, рядом разлитой зеленкой. Пусть Алла думает, что это пузырек такой, бракованный. Оттереть зеленку с линолеума при наличии спирта можно без особых проблем, главное чтобы не засохла.
Закончив, я вышел. Вовремя, доктор уже возвращалась в медчасть, мелькая прекрасными ножками с белыми тонкими ремешками сандалий. Меня она не заметила, я шустро спрятался за углом, чтобы не объясняться. Но вот подавить в себе любопытство не смог. Может, мне надоели детские ухаживания, и я решил поглядеть на взрослый романтик? Подошел к окну и решил поглазеть, как Алла отреагирует на послание. Скорее всего, стихами Есенина Рома решил оправдаться за случай на пляже.
Алла даже не заметила пролитую на пол зеленку, а сразу двинулась к тетрадному листку. Как будто знала, что он будет там, ну, или у женщин шестое чувство на такие дела особо развито. Как бы то ни было, она взяла листок, жадно пробежала глазами по строкам, а потом прижала письмо к груди.
— Конечно, я тебя прощаю, Ромочка — произнесла она в воздух.
Ну кто бы сомневался.
— А это… что? — взгляд Аллы упал на пролитую по линолеуму зеленку.
Она подняла пузырек, внимательно осмотрела, топорща пальчики, чтобы не вляпаться.
— Бракованная, что ли…
— Михаил!
Я шел к расписанию, глянуть, что там предстоит делать по распорядку, когда сзади послышался голос Томы. Вот умела она так прикрикнуть, что на верхних частотах уши закладывает. Я автоматически спрятал руку, измазанную зеленкой, за спину, а пальцем второй руки прочистил ушную раковину.
И, естественно, приготовился к тому, что старшая пионервожатая поднимет ор до самых гор. Меня поведут к директору, и, возможно, даже по новой вызовут родителей… А ведь только с тренером всё устаканил. Эх, ладно, первый раз, что ли?
Я медленно обернулся, готовясь увидеть Кракена, всплывшего из пучины океана, но Тома неожиданно встретила меня доброжелательной улыбкой.
— Ты чего тут без дела слоняешься?
— Расписание решил посмотреть.
Лицо ее мигом посерьезнело. Заметила, что я прячу руку, а на такие вещи у нее прямо нюх, как у гончей на зайца.
— Что с тобой, почему руку прячешь?
— Да… пустяки, — я с невозмутимым видом пожал плечами. — Ничего особенного.
— Покажи, — настояла Тома.
Пришлось показывать. Я нехотя вытащил зеленую руку из-за спины.
— Ничего серьезного, Тамара Ипполитовна.
Тома прищурилась, как сканер оценивая полученный мной ущерб. Я демонстративно сжал и разжал пальцы обеих рук в кулак, как бы подтверждая свои слова.
— Опять, что ли, куда-то влез… Алла-то что говорит?
Что говорит Алла, кроме того, что прощает Рому, я понятия не имею. Но Томе это необязательно знать.
— Говорит, до свадьбы заживет, просто царапина. А повязка нужна для дезинфекции, — заверил я.
— Где зацепился?
— Кустами поцарапался.
Тома еще несколько секунд переваривала мои слова, раздумывая — задавать ли вопросы с подковыркой или ситуацию отпустить. Выбрала второе.
— Ладно, Мишенька. Обошлось и обошлось, но впредь стань ты, наконец, аккуратнее… Хотя в вашем возрасте, — она со вздохом махнула рукой. — В общем, идем. У нас вообще-то общелагерное собрание, и я думала, ты уже там!
— Не знал, Тамара Ипполитовна.
— Ну не знал, это потому что Роман Альбертович должен был объявить, — чуть раздражено сказала старшая пионервожатая. — Надо было его проконтролировать. Но не до этого было…
— Случилось что? — участливо спросил я.
— Да девчата набедокурили — окно в палате вдребезги.
— Не может быть! Разбили? — уточнил я.
— Сквозняк. Будь он неладен…
Вряд ли Тома недоговаривала специально, а значит, о том, что сквозняком этим был я, она не знала. Выходит, Вика не стала закладывать. Похвально, я думал, придется упражняться в ораторском мастерстве и искать оправдания. Вика выросла в моих глаза на пару пунктиков.
— Так что, если будешь у женской палаты, смотри в осколки не влезь, — предупредила старшая пионервожатая. — Ой, о чём это я, тебе там делать нечего. Но ты ж такое чудо, что к тебе все эти ушибы, ссадины и царапины как будто к магниту липнут.
— Обязательно, Тамара Ипполитовна.
Тома удовлетворенно кивнула, и ее цепкий глаз тотчас зацепился за новый объект. Из-за угла ближайшего корпуса вывернуло задорное трио моих старых знакомых… хотя с трио я поторопился. Пацанов было двое — Марат и Шпала, безо Льва. Скорее всего, слиняли покурить, а попали на внезапную встречу со старшей пионервожатой. А Лев, видимо, до сих пор не отошел после встречи с родителями и где-то ныкался, страдал в одиночку.
Заметив Тамару, Марат и Шпала было попятились, но куда там.
— Стоять! — профессионально взвизгнула она.
Хулиганы мигом замерли.
— Куда намылились?
— Да мы…
— А ну марш на собрание! Кому сказано, что у нас на носу общелагерная встреча.
— Так это, мы ж туда и идем, Тамара Ипполитовна! — тут же заверил Шпала.
Марат, с которым у нас остались нерешенные вопросики, зыркнул на меня как на врага всей пионерской братии. Приметил мою перепачканную в зеленке руку и сощурился. Наверное, жалел, что это не он оставил увечья. Ну блин, простите-извините.
Марат и Шпала все же развернулись и пошли в обратную сторону. Покурить не вышло. Ну ничего страшного — здоровее будут.
Я пошел следом. Тома еще постояла, пооглядывалась, видимо, высматривая злостных прогульщиков и нарушителей режима помимо нас. Но, никого не увидев, всплеснула руками и направилась следом за нами. Собрание решили организовать в месте, где проводилась линейка. Решение так себе, жара такая, что мозги плавились, а место это — под прямыми солнечными лучами. Тенек создавал разве что большой тополь, там все и толпились, кучно.