Боксер Билли
Шрифт:
И он всучил доллар мальчишке.
Час спустя Билли Байрн подымался по широким белым ступеням, которые вели в особняк Антона Хардинга. Лакей, открывший ему дверь, оглядел его подозрительно: Билли был одет, как прифрантившийся мастеровой. Визитной карточки у него не оказалось.
– Скажите мисс Хардинг, что мистер Байрн пришел, – сказал он.
Лакей оставил его ждать в вестибюле, а сам, не торопясь, стал подниматься по широкой лестнице, но на полдороге встретил быстро бегущую вниз мисс Хардинг.
– Знаю,
И, заметя, что лакей не потрудился предложить посетителю стула, прибавила: – Это старый дорогой друг.
Смит моментально стушевался.
– Билли! – вскрикнула девушка, бросившись к нему с протянутыми руками. – О, Билли, мы все думали, что вы умерли! Сколько времени вы здесь? Почему вы ко мне не пришли? Байрн замялся.
– Я вернулся несколько месяцев тому назад, – ска зал он наконец. – Но после того, как обнаружилось, что мистер Мэллори жив, я понял, что все изменилось… и потому не показывался. – Билли! Как могли вы это подумать?
– Вы не хотите сказать, – и голос его дрогнул, – что… что все осталось по–прежнему… как на острове, Барбара? Он внимательно посмотрел на нее.
В ее глазах, во всем ее обращении он мог прочесть так же ясно, как если бы она выразила это словами, что его надежда, охватившая его при получении письма, не была напрасной.
Но в нем проснулось странное чувство. В тот момент, когда он входил в великолепный дом Антона Хардинга, он уже ощутил какое–то неприятное стеснение в груди.
Наглое поведение лакея, роскошь огромного вестибюля, за которым виднелся целый ряд апартаментов – все было так чуждо ему!
И сама Барбара, одетая в какое–то мудреное парижское платье, всем своим видом противоречила тому выражению, которое он читал в ее глазах.
Нет, Билли Байрн тут чужой, точно так же, как и Барбара Хардинг навсегда останется чужой на Большой авеню. Билли Байрн вдруг понял это.
Его сердце упало. Он внезапно потерял всякий интерес к жизни.
Он на минуту задумался. Его собственная жизнь или счастье в счет не идут. Нужно думать только о ней. Он благодарил судьбу за то, что опомнился раньше, чем сказал Барбаре, что понял выражение ее глаз.
– Я вернулся несколько месяцев тому назад, – сно ва начал он. – Но в моей башке было достаточно сообразительности, чтобы не соваться туда, куда мне не след. Хорош я бы был среди ваших пижонов!
Билли звонко хлопнул себя по берду и расхохотался так неприлично громко, что изысканный Смит, стоявший в верхнем этаже, в ужасе приподнял брови.
– А затем было это самое состязание. Не мог же я бросить работу, чтобы гоняться за юбкой!
Барбара почувствовала острое разочарование. Снова Билли начал говорить так отчаянно грубо! Ведь она его совсем было отучила от этого во время их пребывания на острове.
– Я бы и совсем не прилупил к вам, – продолжал он, – да в газете прочел, что вы с Мэллори разошлись. Вот я и подумал, что нужно пронюхать, в чем тут дело.
Во все время, пока он говорил, он не смотрел на Барбару. Теперь он обернулся к ней.
– Он, небось, недоволен размолвкой?
– Да, – ответила Барбара.
Она не знала, сердиться ли ей или нет. Но вспомнила о воспитании Билли и подумала, что он, конечно, не знает, что нельзя затрагивать такой деликатный вопрос в такой грубой форме.
– Тэк–с, – продолжал Билли. – В чем же у вас за гвоздка? Мэллори как раз подходящий парень для вас. Вы его любили, иначе вы не обручились бы с ним.
Последняя фраза походила почти на вопрос. Барбара кивнула утвердительно.
– Видите, Билли, – начала она, – я давно знала мистера Мэллори и всегда думала, что я любила его, пока… пока…
Но в глазах Билли не было ответного огня, и она неловко замолкла. Немного помолчав, она продолжала:
– Я обручилась с ним, только когда мы вернулись в Нью–Йорк. Мы все думали, что вы умерли.
– Он ничего худого не сделал с тех пор, как вы дали ему слово? – спросил он, игнорируя ее упомина ние о нем самом и все, что из него следовало. Барбара молча кивнула головой.
– Ну, тогда я не понимаю, что вы имеете против этого брака, – продолжал Билли.
Он опять стал говорить так, как его учила Барбара, но ни он, ни она этого не заметили.
– Видите ли, – ответила девушка, – я не могла при мириться с тем, что они бросили вас одного в джунглях. Каждый раз, когда я видела мистера Мэллори, я не вольно думала, что он «трус», и с таким чувством я не могла выйти за него замуж. И правда, Билли, я никогда не любила его так, как…
Она снова запнулась, а он снова не сделал попытки воспользоваться открывавшейся перед ним возможностью.
Вместо этого, он подошел к телефону. Взяв телефонную книжку, он начал ее перелистывать и вскоре нашел желаемый номер. Через мгновение его соединили.
– Это Мэллори будет? – спросил он. – Говорит Байрн, Билли Байрн. Да, да, тот самый, который вам морду набил на «Лотосе». Умер? Ничего подобного! Я здесь, у Барбары. Да, я это самое и говорю. Она хочет, чтобы вы пришли как можно скорее.
Барбара Хардинг шагнула к нему. Глаза ее сверкали.
– Как вы смеете! – вскричала она, стараясь выхватить телефонную трубку из его руки. Он заслонил аппарат своим огромным телом.
– Пошевеливайтесь! – крикнул он в телефон, – Прощайте!
И повесил трубку. Только тогда повернулся он к разгневанной девушке.
– Послушайте! – сказал он. – Вы когда–то говорили мне, что готовы бог знает что для меня сделать, чтобы отплатить за то, что я сделал. Вот вам теперь как раз случай!
– Что вы хотите сказать? – спросила пораженная девушка. – Что я могу для вас сделать?