Боксер: назад в СССР
Шрифт:
— А ты правда шахматист? Наверное ты такой умный, — отвлекла меня от наблюдений Яна.
Я собирался ответить, что никакой я не шахматист, а просто «на кружок ходил» (отвечать про вопросы о шахматах не хотелось), но сделать мне этого не дали. Разъяренный Лев растолкал танцующих и попытался схватить меня за шиворот.
Реакция не подвела, я вывернулся, отстраняя девчонку о нас подальше. Брюнетка отскочила в сторону.
— А ну пойдем, — прорычал Лев.
— До отбоя не терпится? — я на всякий пожарный сделал пару шагов назад, чтобы в случае его атаки успеть среагировать.
—
Ну-у… может, в этом и была своя логика. Тамару отвлекал пионер, а у нас появилась шикарная возможность разобраться с налипшими друг на дружку претензиями.
— Пошли, — согласился я.
Антонов продолжал петь из динамика: «Но я верю, что день настанет, И в глазах твоих лёд растает…». Однако вокруг не осталось ни одного танцующего.
Толпа тотчас расступилась, пропуская нас к месту, где должна была случиться драка. Оставаться на дискотеке никто уже не собирался, все пионеры, поняв, что к чему, двинулись за нами следом. Представляю, что испытает Тома, когда вернется…
Лев шел решительно, я за ним. Мы подошли к столовой, где в это время не было ни души. Я вытащил капу, сжал в кулаке. Старался вдыхать глубоко через нос и медленно выдыхать. Настраивался на бой, как в старые добрые. И Сеня еще куда-то запропастился с перчатками. А теперь вовсе вернется на дискотеку, а там — никого.
Лев, красный, как спелый помидор, остановился. Шпала лыбился и что-то шептал ему на ухо. Марат послал какого-то паренька встать на шухере, чтобы сообщить на случай, если придет кто из взрослых.
— Как вас бить-то, по одному или всех сразу? — я оглядел непутевую компашку.
Те растянули на лицах многообещающие ухмылки.
— Я первый! — Лев оттолкнул Шпалу и двинулся на меня.
— Мне оставь, не вырубай! — выдал Марат.
Нас тотчас окружил народ, всем было интересно поглазеть, как будут избивать шахматиста. Я же думал о том, как растянуть чуточку время и дождаться перчаток. Бить голым кулаком не хотелось. Во-первых, я взрослый мужик и детей так-то не бью. Во-вторых, если я «про спорт», то надо поберечь руки, на голых кулаках, когда кость в кость, очень легко получить травму. Ну и в-третьих, совсем не хотелось что-нибудь Льву ненароком сломать, правда, уж очень он напрашивался получить хороших тумаков.
И Сеня не подвел. Он протиснулся внутрь круга, сообразив, куда все исчезли с танцпола.
— Перчатки, Мих!
Запыханный толстяк вручил мне перчатки и тут же растворился в круге зрителей.
— Чтобы тебя ненароком не зашибить, — улыбнулся я, произнеся это достаточно громко, чтобы услышали присутствующие.
Лев выпучил глаза, опешив, но надеть перчатки мне всё-таки дал. Ухмыляясь, подождал, пока я натяну их на руки с помощью Шмеля (он завязал шнуровку).
И да, в-четвертых, что, пожалуй, самое главное… когда ты дерешься на голых кулаках, любая контактная защита (кроме уклонов и нырков) заканчивается ой как плохо. А вот за счет боксерских перчаток ты очень даже хорошо перекрываешься, и по тебе куда сложнее плотно попасть.
На это и делался мой рассчет.
Глава 14
Ну, погнали наши городских.
—
— А это как получится, — пробурчал с гаденькой улыбкой Лев.
— Лежачего не бьем, а если хочешь сдаться — стучи! — вставил кто-то веское слово.
Последнее было милостиво адресовано мне. Никто даже не допускал исход, при котором я одолею эту тройную гору мышц.
— Ага! Сначала я ему по башке постучу! — Лев отодвинул Шпалу, чтобы ничто наконец не мешало драке.
Понятно, что никакого спортивного начала Лев в нашем бою не видел. Потому он даже не удосужился встать в нормальную стойку. Конечно, на фига? Шахматист против боксера — все равно что мопс против крокодила. Так, поднял руки проформы ради и попер на меня словно локомотив. Головой вперёд — неосмотрительно. Тактики никакой, если не считать оголтелого желания срубить меня с одного удара и втоптать в землю катком. Но обломается пионер…
— Размажь его!
— Мочи!
Публика перевозбудилась. Что нужно народу? Хлеба и зрелищ! На ужин все плотно поели, а вот зрелище легкомысленно обещал дать Лев.
В прежней форме я усадил бы его на пятую точку первым же встречным ударом, благо дыры между его кулаками были километровыми, хоть фигуристку в выбросе кидай. Плюс опущенное плечо, и печень на обозрении, как на выставке Ван Гога.
Но тогда — это не сейчас. А сейчас — это здесь… Я хорошо понимал, что в перчатках, формально десятиунциевых (а по факту — там, где ударная поверхность, почти нет набивки), у меня не хватит мощи решить вопрос разовым ударом. Лев поднимется, соберется в кучу, уже без понтов будет нападать и технику подключит, и тогда мне точно несдобровать.
Выход был один. Я высоко поднял руки, поставил на место локти и плечи, полностью перекрывшись от голых кулаков соперника. Ну и для верности согнулся бубликом. Главное натиск первый сдержать, а дальше — есть мысля!
Первый же мощный удар прилетел в перчатку, меня болтануло, как неваляшку, но упасть не дал второй удар, который меня в полете подобрал и выровнял. Лев лупил со всей дури, отводя руки и вкладывал всю силу и свою массу в каждый удар.
Я слышал его по-настоящему львиное рычание на каждом выдохе. Парень разъярился не на шутку. Лупил будто в последний раз в жизни…
Я выстоял, но пришлось тяжко. Стартовым натиском он заставил меня дезориентироваться и искать пятый угол. Я несколько раз натыкался на толпу пионеров, но дети — они куда кровожадней взрослых, поэтому меня плотно взяли в кольцо.
Большие перчатки помогали хорошо защищаться и, как перчатки инфилдера, ловили кулаки Левы, будто бейсбольный мяч.
— Получай, козел! — шипел Лев, взвинчивая темп. — Ты не знаешь, с кем связался!
Мне только этого и было надо. Не знаю, сколько придется отлеживаться после такой трепки и во что превратятся мои руки, но я вполне осознанно принимал весь урон из глухого блока. И чем сильнее были удары Льва, тем ближе я оказывался к поставленной цели. Прилетало настолько сильно, что несколько раз пришлось поднять колени для защиты, не по правилам — да, но хотелось хоть как-то смягчить удары.