Боксер: назад в СССР
Шрифт:
Она сделала паузу, видимо, давая тренеру возможность ответить, но тот благоразумно промолчал. Смекнул, куда Тома клонит.
— Тогда скажите, наши пионеры разве находятся в одной весовой категории? Как вы не уследили, что такой большой спортсмен лупит маленького! Какой пример ваши боксеры подают остальным? Почему у борцов Дзерона Карапетовича железная дисциплина?
Насчет железной — поспорю. Марат, активный участник гоп-компании, как раз был борцом. Но Тома заводилась с пол-оборота, выпучивала глаза и перла, как танк. По-хорошему такие разборы, на которые она, кстати, имела полное право, должны были проводиться с глазу на глаз. Либо, по крайней мере, без сопливых свидетелей в нашем с Левой лице.
Вот и сейчас на лице последнего потихоньку расцветала ухмылка.
Директор, понимая, что Тома перегибает палку, вытащил носовой платок и принялся промакивать испарину со лба:
— Тамара Ипполитовна, давайте мы это потом обсудим, очень вас прошу. Георгий Семенович переживает не меньше вашего, как и мы…
— Савелий Иннокентьевич, — перебил директора старый тренер. — Товарищ старшая пионервожатая права. Каждый должен начать с себя. Когда все как один, тогда и дисциплина железная.
— Вообще-то неплохо будет понять, как вместо дискотеки дети очутились за столовой… — ввернул Роман.
Тома стала пунцовой, укол прочувствовала и сунула руку в карман. Оттуда появился сложенный вчетверо листок. Поняв, что Воробьева нахрапом не взять, старшая пионервожатая нашла себе новую жертву.
— Значит, так, товарищи, я все записала! — голос её зазвенел по-новому. — Завтра же позвоню родителям нашего хулигана по месту работы и расскажу, как они воспитали свое чадо. И не посмотрю на то, что мальчик перворазрядник. А еще я позвоню в инспекцию по делам несовершеннолетних, чтобы с хулиганом провели воспитательную беседу и, возможно, рассмотрели вопрос постановки на учет в детскую комнату милиции. Лев Игоревич, вы хоть понимаете, что своими действиями вы могли покалечить Михаила?
— Простите, пожалуйста, я больше так не буду, — проныл Лева, шмыгая носом.
Обращаться к ребенку по имени и отчеству было педагогическим приемом из «тяжелой артиллерии». Тома была не проста — явно имела какое-то образование, связанное с педагогикой.
— Может, сначала молодые люди сами расскажут, что произошло? — опять встрял Роман.
Лева затряс головой, облизал губы и забубнил себе под нос:
— Тамара Ипполитовна, я так больше не буду.
— Конечно, вы не будете, Лев Игоревич! — взвизгнула она. — В вас веса вдвое больше и сил…
— Тамара Ипполитовна, — старый тренер по боксу прихватил стакан с чаем у директора и протянул старшей пионервожатой. — Выпейте чайку, а Лева расскажет, почему так поступил. Расскажешь, Лев?
— Я правда так больше не буду, Георгий Семенович, Тамара Ипполитовна… честное пионерское, — закудахтал Лева, внешне совершенно точно готовый провалиться сквозь землю от стыда. — Папе только не надо говорить, а то он меня накажет!
— Это почему еще не надо, а бить других детей, выходит, надо? — Тома не отказалась от чая, взяла стакан, машинально отхлебнула, и металла в её голосе чуточку поубавилось.
Роман подлетел к Тамаре и зашептал ей на ухо:
— Милиция здесь явно лишняя, давайте решим вопрос собственными силами, в конце концов, все обошлось.
Старшая пионервожатая в этот момент пила чай — и от возмущения едва не подавилась.
— Роман Альбертович! Обошлось? Решить предлагаете?
— Ну а зачем нам милиция, зачем ломать жизнь пацану?
Все присутствующие, включая директора, закивали в унисон, поддерживая настрой Романа. Лев замер, втянул голову в плечи, ожидая решения. Насчет милиции я был согласен — лишнее. Но вполне может быть, что вся эта сценка разыгрывается лишь для того, чтобы Льва запугать. Тоже обычная практика — показать, что ещё раз и будет ата-та. Если парень не дурак, запомнит.
— Зачем, говорите, а я вот вам скажу сейчас, зачем… — недовольно зашептала Тома.
Я замер — у неё явно имелись ещё какие-то козыри.
— Так, молодые люди, закройте уши и зажмурьте глаза, мне кое-что надо сказать взрослым по-взрослому.
Тренеры переглянулись, а Роман Альбертович театрально закрыл уши ладонями.
— Вас это не касается! — зашипела Тамара.
— Простите, не понял, — хмыкнул Рома.
Сценка выходила занятной. Тому считали душнилой и, как я уже понял раньше, недолюбливали. Вся ее инициативность усложняла жизнь остальному педсоставу, но должностное положение старшей пионервожатой во многом развязывало ей руки. Единственный, кто мог сделать ей замечание по существу — Савелий Иннокентьевич, но тот предпочитал отмалчиваться в платочек (или в фляжечку). Боялся, видно, что Тома и до него доберется, и о его пагубной привычке станет известно начальству из области.
Так или иначе, мы с Левой по очереди закрыли уши ладонями и зажмурились. В отличие от Левы, который действительно старательно зажмурился и плотно прижал ладони к ушам, я, естественно, просто сделал вид, что выполнил просьбу.
— Не при детях будет сказано, товарищи, — продолжила Тома, понизив голос. — Но у нас с вами лагере имеются хулиганы, бандиты и будущие рецидивисты.
— Ба! — искренне изумился директор. — Поясните!
Старшая пионервожатая вытащила из второго кармана клочок газеты и положила перед Савелием. Делала она это настолько аккуратно, будто боялась оставить на газете отпечатки пальцев.
Или держала какую-то абсолютную гадость.
— Полюбуйтесь, товарищ Рябоконов. Чем у нас в лагере занимаются.
— Это еще что? — нахмурился Савелий, брезгливо приподнимая пальцами край газеты.
К счастью, тренеры стояли так, что мне было видно — оттуда высыпались крупинки какой-то высушенной растительности.
— А вот вы мне и скажите, — Тома оперлась о столешницу. — Очень уж похоже на кое-что, о чем вы наверняка тоже подумали!
Рома не стал гадать и развернул газету. Я чуть было не ахнул вслух. В ней оказался завернут… тот самый чай, из которого крутила самокрутки гопкомпания. Который Сеня скомуниздил у матушки.
— И о чем же таком вы подумали? — Рома взял щепотку, понюхал, удивленно приподнимая бровь.
— Гашиш это! — отрезала Тома уже совсем шепотом, прищуриваясь. — Представляете, в нашем лагере обнаружены наркотики.
— И где вы взяли эту гадость?
Рома скинул чаинки с пальцев обратно на газету, взял пустой стакан Савелия и плеснул в него горячую воду из банки с кипятильником.
Директор тоже зачерпнул «гашиша», понюхал, хмурясь и морщась.
— Теперь понимаете зачем нам нужна милиция?! — Тамара всех этих манипуляций не замечала. — И где бы вы думали, я нашла эту отраву? В тумбочке у Льва. И вы хотите решить это без милиции?