Боксер: назад в СССР
Шрифт:
Правда, как следует выспаться не получилось. До подъема оставалось часов пять. Но мне показалось, что не успел я закрыть глаза, как по руке что-то заскребло. Чувство такое, будто по коже гусеница ползает. Ну не Черная же рука пришла?..
Я отмахнулся, раздражаясь, что надоедливое насекомое не дает мне спать, но ощущения повторились. Я снова отмахнулся, а когда что-то станцевало у меня на руке в третий раз, открыл глаза, смутно понимая, что дело стремительно близится к рассвету. Ушла темнота, по палате расползлись лучи солнца. Я оборвал зевок, потому что возле кровати обнаружил не комара с мухой, а аж целого Сеню.
— Ох ты ж… Семен Семеныч, ты чего?
— Тс-с-с, — Сеня поднес указательный палец к губам и кивком показал следовать за ним — к окну, через которое он сюда залез.
Правильно, кстати, сделал, лишнее внимание нам совершенно ни к чему. Хотя пацаны, запуганные историей Черной руки, сладко спали на своих кроватях, будто убитые. Я нехотя продрал глаза, широко зевнув, встал с кровати и поплелся за толстяком.
Вылезли на улицу, к месту, где случилась стычка с пацанами. Сеня огляделся, вернул на меня взгляд. Я ежился от утренней прохлады, все-таки под одеялом-то куда теплее. Заметил, что к стене прислонен велосипед. Значит, Сеня собрался ехать. Только я-то тут при чем? Хотелось скорее вернуться в кровать и доспать положенный час или сколько там осталось.
— Тебе чего не спится? — недовольно спросил я, давя очередной зевок.
— Ты обещал помочь! — безапелляционно заявил толстяк.
— Чего…
Я запнулся, вспомнив — точно, матушка Сени ведь осталась без компота. Из-за меня осталась, кстати. И да, я действительно обещал пацану помочь. Что ж, слово не воробей, как говорится. Да и помочь действительно нужно. Блин, только где взять сухофрукты? Я задумался и припомнил вчерашнее яблоко. Солома с Седым собирались сегодня обносить некие сады. Хорька загонять, так это называлось. Конечно, яблоки еще не поспели, но черешня в моих краях уже ничего была.
— Слышь, а до сада с черешней колхозного тут далеко, не в курсе?
Сеня задумался, прищурился.
— Ну, километров пять… Только не говори, что ты собрался колхоз обносить.
— Сколько времени займёт съездить туда-сюда?
— Не знаю, минут сорок, — навскидку предположил толстяк. — Мих, ты че, на сады собрался?
— Не я, мы, — поправил я и кивнул на велосипед. — Запрягай коня. А я пока натяну шмотки. Время есть, мы все должны успеть.
Сеня так и остался стоять, хлопая глазами.
— Чего вылупился?
— А ниче, что там сторож в жопу солью из ружья стреляет, — растерянно прошептал толстяк. — Сыкотно так-то… говорят, что если попадёт, то потом целый день сидеть на ведре с водой, вымачиваться…
— А не сыкотно, когда твоей маме на ровном месте выговор впаяют? Скажут, что украла, например. Ничего, если придется, посидишь ради мамы.
— Ну-у… — Сеня озадаченно зажевал губу. — Ты-то сказал, что достанешь, я не думал, что придется в колхозе ягоду тырить!
Я твёрдо протянул руку.
— Давай тогда велик, я сам туда-обратно обернусь.
— Не… — протянул толстяк и обреченно вздохнул. — Ладно, поехали.
Я кивнул, перемахнул обратно через окно, чтобы переодеться. Через несколько минут мы уже катили на велосипеде Сени в местный колхоз.
От автора:
Друзья! Вышла горячая Новинка от Валерия Гурова! Попаданец в Древний Рим! Сулла вырезает сторонников Мария и всех сочувствующих. В теле патриция, внесенного в «списки смерти», оказывается наш современник.
Глава 17
Какое здесь небо голубое, а еще солнышко светит и птички поют. Облака неторопливо проплывали над головой. Косая табличка с надписью «Достижения передовиков социалистического земледелия — всем колхозам» мерно покачивалась на ржавом заборе, чуть слышно скрипя. Красота одним словом.
— Мы на месте!
Сеня остановил велосипед у длинного, казавшегося бесконечным забора. За ним рядами тянулись кусты черешни. А между рядами уже стояло несколько зелёных эмалированных ведер. Не знаю, настало ли время сбора урожая, но часть этого самого урожая должна будет пойти на пионерский компот.
— Дальше сам, я на шухере постою! — заявил толстяк.
Это меня не удивило, я и не ждал, что он будет рваться, что называется, в первых рядах. Ну ничего, посмотрим.
— Через забор только? Нет никаких дыр или подкопов? — я решил на месте уточнить имеющиеся варианты, раз уж тут намечалось некоторое дезертирство со стороны моего друга.
— Угу… только через забор, — подтвердил Сеня.
Я кивнул, видимо, пацаны из нашего лагеря либо еще не успели прознать, что здесь есть такая сокровищница, либо знали, что без велосипеда добираться до колхоза далеко. Будь иначе, здесь были бы дырки в заборе… но у меня не осталось вариантов, кроме как перелезать через ограду. Ну, думаю, с таким препятствием я справлюсь без особого труда. Я критически осмотрел препятствие и вернул взгляд на своего друга.
— А ты чего не хочешь? Больше рук, больше ягод, — щедро предложил я. — Погнали вместе?
— Ну не-е… я пас, Миш, у меня сегодня болит живот. И вообще я себя неважно чувствую.
Ясно. Боится, что не справится через забор перелезть. Ну и не хочет на ровном месте опозориться, как ему кажется. Я почесал макушку. Самый обыкновенный дощатый забор, правда, чутка перекошенный. Перелезть через него не составит особого труда. Помню, в молодые годы через столько подобных оградок перелезал, что не сосчитать. Значит, тряхну сединой и полезу снова.
— Ладно, одна нога здесь, другая там…
Я запнулся, смекнув, что мы не озаботились, куда будем складывать улов.
— Слышь, Сень, а у тебя нет случайно с собой сумки?
— Да откуда!
— Тогда майку снимай, — распорядился я.
— Это еще зачем?
Он посмотрел на меня так, будто я его попросил отпечатки пальцев тут оставить. Я пояснил:
— Мешок сделаем, надо же куда-то черешню складывать.
— Вот ты и снимай, — буркнул Сеня, которому не хотелось оголяться примерно по той же причине, что и перелезать за забор.