Боксер: назад в СССР
Шрифт:
— Последний шанс, дохлик, — процедил он.
Последний так последний. Я вновь повторил свою, казалось бы, бессмысленную комбинацию, которую Лев с легкостью блокировал. И от этой кажущейся легкости Лев непроизвольно опустил руки, посчитав, что после комбинации я снова отступлю. Я сумел убедить его, что на большее не способен. Поэтому смещение он начал, чуть опустив левую руку от подбородка, чтобы снова отогнать меня джебом. Этого момента я как раз и ждал — и вместо того, чтобы отступить в третий раз, я обрушил боковой на скачке на его подбородок. Вложил все силы.
БАМ!
Удар лег плотно, и Лев на секунду (как мне показалось) будто бы станцевал чечетку на нетвердых ногах. Капа вылетела на пол. Парни в зале таращились на нас, окончательно забыв про тренировку и взяв нас в кольцо.
— Ах ты, сука! — Лев, выпучив глаза, забыл не только о предупреждениях тренера, но и вообще о боксе и кинулся меня «убивать».
Пришлось перекрываться, как тогда, во время уличной драки. Но даже за градом ударов я почувствовал, как по груди растекается приятное тепло удовлетворения. Ну а Лев, что Лев — напором он попросту снес меня на пол.
— Стоп!
Тренер вклинился между нами.
— Ты что творишь! — он отвесил Льву звонкую оплеуху. — Я тебе что сказал? А ну марш в раздевалку, пока не успокоишься!
Лев, стиснув зубы, тяжело дышал.
— Чего уставились, работаем! Не в цирк пришли!
Никто не ослушался, и парни продолжили боксировать. Лев, опустив голову, поплелся в раздевалку. Тренер подошел ко мне, протянул руку, помогая встать.
— Получил чего хотел?
Я скрыл улыбку и повёл плечами. Хоть и проиграл, но вполне был доволен боем. Льву пришлось попотеть. И в челюсть ему знатно зарядил. Самое главное, я понял, что могу развивать свое тело дальше в нужном мне боксерском направлении. Понимание техники есть, а физику нарастим.
Вдруг в зал залетела Тамара — на сей раз перепуганная.
— Михаил, вот ты где! Бегом переодевайся, там твои родители приехали!
Я опешил.
— Чего? Какие еще родители?.. Мои?!
— Что ты там им в письме написал?! — голос Тамары как-то тревожно дрогнул.
— Я? В письме?..
Я смотрел то на тренера, то на Тамару, которая специально с жирным намёком держала дверь зала открытой.
А в голове завертелись лихорадочные мысли. Вот блин! Письмо! Это же не я его писал, я же чужое отправил…
Мать наша пионерия! Мой едва наметившийся путь к спортивной славе мог быть преграждён обстоятельствами о которых я пока даже не задумывался.
Родители — грозная сила, а для меня — ещё и неведомая. Сработает ли она в моих интересах? И кто вообще эти люди?..