Боксер: назад в СССР
Шрифт:
— Дима, давай надевай! Поблинкай еще мне!
— Ну Тамара…
— Никаких Тамар! Это не обговаривается! Видишь, я сама ношу!
Тамара напялила на голову Шмелю пилотку.
Она стояла у входа на танцплощадку и вручала головные уборы пионерам. Почему-то именно сегодня на дискотеке нужно было быть в пилотках..именно мальчишкам. Никто не горел желанием носить их днем, а уж вечером, да еще во время дискотеки… в общем, ребята отходили от вожатой с кислыми минами.
Но быстро забывали о таком незначительном пустяке. Впереди нас ждала святая святых пионерского лагеря — дискотека.
— Так, Мишенька, ты надевай тоже, — Тома надела пилотку на мою макушку.
Я, в отличие от Шмеля, спорить не стал. Надо — значит, надо, вообще не вопрос. Собрался последовать за Димкой, но Тамара коснулась моего плеча.
— Забыла совершенно, что тебе конфета положена!
Она достала шоколадную конфету с изображением белого медведя и торжественно, все равно что кубок, вручила мне.
— Спасибо большое, а за что? — уточнил я.
— За победу в «городках»!
— А…
Я конфеты не ел, поэтому просто сунул в карман да пошел догонять Шмеля.
— Блин, я полчаса причесывался перед зеркалом!
Дима покосился на Тому, та уже благополучно надевала пилотку на следующего пионера. Тут же снял ее и сунул в карман.
— Гля, Мих, нормально волосы уложены?
— Тип-топ, — я показал большой палец.
— Фу-у-ух!
Дискотека проходила на большой круглой танцплощадке открытого типа. Пол из мрамора залитого бетоном. Со сцены-веранды звучал свеженький хит:
Не надо печалиться —
Вся жизнь впереди.
Вся жизнь впереди, —
Надейся и жди!
К мощным колонкам и катушечному магнитофону были подведены провода, тянущиеся через всю сцену к небольшой стеклянной хибарке, которую все называли «штабом». Рядом с ней, опершись о стену, стоял директор. Поглядывал на происходящее немного с ленцой, будто отбывал принудку.
Девочки одели свои лучшие вещи — платьишки и юбчонки по колено. Пацаны по большей части пришли в том, в чем были на ужине — футболки, те же шорты. Но были и такие как Шмель, готовившиеся к дискотеке со всей основательностью. Я принаряжаться не стал — надел свои адидасовские штаны и футболку. Удобно, если что… Ведь чуйка уже подсказывала, что дискотека станет временем не только для танцев. Поэтому капа лежала в кармане штанов, дожидаясь своего часа.
Женихом на выданье меня было сложно назвать, но несколько раз я поймал на себе взгляды девчат-гимнасток. В их глазах я немножечко вырос, когда проявил себя в «городках». Я улыбался в ответ, особо не задерживая взгляд. Так-то я хоть и в молодом теле, но рано еще думать о серьезности любовных похождений, да ещё с девочками. Вот если с Аллочкой… но тут, блин, точно рано! Жаль…
Я осекся, поймав на себе взгляд Яны. Было несложно догадаться, что на талантливую гимнастку имел виды Лева. По крайней мере, прямо сейчас он стоял напротив нее и что-то увлеченно рассказывал. А когда она не ответила на вопрос, боксер повернулся туда, куда смотрела девчонка. Ну и увидел мою довольную, улыбающуюся рожу.
— К-козел… — этих слов я не слышал, но легко считал с губ Льва.
Его перекосило. Похоже что ждать отбоя никто не собирался. Поиграв со мной в гляделки, Лева задержал Яну, которая убрала его руку со своего плеча. А меня поторопил Шмель.
— Пошли, чего встал! На Янку засматриваешься? Не по Сеньке шляпка! Она — звезда! Да за ней все пацаны бегают. Перед лагерем получила приглашение на Спартакиаду, прикинь.
Мы зашли на площадку, где уже вовсю танцевал народ.
— Блин, могли бы че-нить нормальное поставить, — продолжил возмущаться Шмель.
— Нормальное — это что? — уточнил я.
— «Ава», например, — буркнул Шмель и смерил меня снисходительным взглядом. — Мих, ты вообще хоть что-нибудь кроме Пугачевой или Лещенко слушал? Многое потерял!
Я промолчал, лишь вздохнул, вспомнив что в прошлой жизни у меня была целая коллекция дисков Лед Зеппелин, Скорпионс и Металлики. Хотя последняя сейчас еще даже не возникла. Джеймс Хетфилд еще сам ходит в школу где-то в далекой Америке.
— Ты про Аббу? — переспросил я.
— Э… — замялся Шмель, так что стало понятно, что на самом деле ни в какой «нормальной» музыке он не разбирается. Ну и мигом переключил тему, не желая попадать впросак. — Гля, как Сеня вырядился!
Я обернулся и невольно улыбнулся. Сеня напялил на себя модную рубашку с длинным воротником. Мало того, что рубашка была вправлена в обыкновенные шорты и не сочеталась с резиновыми сланцами через палец, так еще была маловата по размеру. Было видно, что Сеня старательно втягивает живот, чтоб не дай бог пуговицы рубашки не отлетели. Ничего, мода требует жертв. А рубашкой Сеня явно гордился. Завидев нас, помахал рукой и пошел навстречу.
— Ничосе ты нарядился! — завистливо протянул Шмель.
— А то! — ухмыльнулся Сеня.
— Дашь погонять?
— Не твой размерчик, Шмель.
Большинство пришедших на дискотеку просто стояли по периметру танцплощадки, глядя по сторонам и мялись, скрывая стеснение. Все ждали, когда кто-то из ребят начнет танцевать первым. И эту роль взял на себя Шмель, парень оказался отнюдь не робкого десятка.
— Ну че стоим, — он захлопал в ладоши и начал двигаться.
Причем танцевал он весьма необычно для середины семидесятых. Я даже тихонько присвистнул, глядя, как он расставил ноги, и принялся крутить туда-сюда руками, как на шарнирах.
— Ого, круто!
Соображает все же. До советских дискотек «стиль робота» добрался только после Олимпиады, а Шмель уже сейчас вполне себе неплохо танцевал, принося на танцпол глоток свежего воздуха. Видимо, родители у него, несмотря на железный занавес, тащили домой «запрещенку», оттуда пацан и нахватался.
Понятно, что танец не остался незамеченным, вокруг нас начал толпиться народ. Многие вовсе стали повторять движения. Я улыбался, из динамиков допевали свою «Не надо печалиться» «Самоцветы», и «робот» выглядел особенно забавно. Танец увидела Тома, и я уже думал, что она быстро закроет лавочку, но нет. Она похмурилась для виду и пошла заниматься своими делами, которых у любой вожатой вечно невпроворот. Директору же вовсе было все равно, он периодически тягал из кармана небольшую металлическую фляжку и хорошенечко к ней прикладывался.