Болеутолитель
Шрифт:
Он проехал мимо двух знакомых патрульных полицейских, они обменялись приветствиями. Серфер катился дальше и уже ощущал ароматы реки. Небо было еще тусклым, день пока что не вошел в свои права, напоминая кинокадр, снятый камерой с замутненными линзами.
Переход с Мэдисон-авеню на мост был достаточно пологим, чтобы Майк смог въехать наверх, цепляясь за металлические перила, расположенные на уровне его груди.
К моменту, когда пальцы Серфера наткнулись на металлическую табличку, сообщавшую, что мост был торжественно открыт в 1932 году мэром Уильямом Хэйлом Томпсоном,
СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ
Небо над головой стало бледно-серым. Майк собрал все свои силы, все резервы, что позволили ему прожить так долго. Он пытался вспомнить, с какого именно момента все стало плохо.
Бабуля всегда говорила, что он очень уравновешенный, умеет держать свои эмоции под контролем. Как детективы в полицейских романах, которые ко всему готовы. Как полицейские в подлинной жизни, которые обнаружили младенцев в микроволновых печах в Фениксе. В одной из последних книжек, что давала ему Бабуля, детективы 87-го участка обнаружили студенток колледжа повешенными на уличных фонарях. Но однако же, им никогда не попадались люди, которых сжигали в инвалидных колясках. Мужчины и… Бабуля.
От нее осталась только одна нога! Одна ее нога, Боже правый!
Скоро здесь будет поток транспорта, появятся люди. Нужно спешить.
Он вцепился в холодные металлические перекладины ограды, подумав при этом, что со стороны сейчас, наверное, смешон.
Подтягиваясь кверху, он все сильнее напрягался. Шунт выскочил из отверстия в его шее и болтался на шнуре. Он тяжело, с присвистом дышал, оказавшись сейчас выше, чем когда-либо был в жизни, даже когда стоял на своих ногах и Мадейя была в его объятиях и обвивала ногами его талию, и они делали это прямо там, в коридоре, и Майк отдал ей всю свою любовь, стоя на твердом деревянном полу, и губы Мадейи любили его лицо и заросшую щетиной шею…
Тяжело дыша, но не плача. Ему и нужно-то всего лишь слегка наклониться вперед, как пьянчужке на табурете бара.
Наклониться вперед, совсем чуть-чуть, при таком ветре будет достаточно. Когда он вытянул ноги наружу, коленки дернулись. Кресло покатилось назад. Майк Серфер выжидал.
Река местами замерзла, но оставались еще обширные участки свободной воды. Лед лежал в основном у берегов. Майк Серфер находился на самом гребне моста.
Когда вода устремилась ему навстречу, он подумал — точно ли такую же темноту, холод и оцепенение испытали остальные жертвы Болеутолителя, прежде чем…
Город не услышал всплеска воды.
Глава 32
Утром того дня Тремалис решил первым делом позвонить в «Марклинн». Мать терпеть не могла его личных бесед по телефону, потому что всегда сама ожидала звонка от какой-нибудь пожилой подруги, изнывающей от предпраздничной скуки. Поэтому он
Ответил ему Чузо, старик. Он сказал примерно так:
— Пришел бродяга Эдди, привел с собою Фредди, двуногий, колченогий, хромоногий Эдди.
Тремалис даже не пытался выяснить, что это значит, а просто попросил позвать к телефону Майка.
— Его здесь нет, — ответил Чузо. — А это кто говорит? Тот самый парень, который так хорошо ходит, Виктор, кажется?
— Да, это я, а вы не знаете, где Майк? — Сегодня Рождество. В центре сейчас все закрыто. — Или, может быть, там есть Эйвен Шустек?
— Послушай-ка, ты, — невнятно пробормотал Чузо, — тебе ведь на самом деле насрать на всех нас, тебе бы только трахнуть эту деваху, ну так вдуй ты ей, а нас оставь в покое. И Майка оставь в покое, ему и без тебя плохо.
И повесил трубку.
Тремалис напрягся. Официантка всем говорила «Дзень добры», с телефонной будки свисала серебряная мишура, пахло гоголь-моголем, сосисками и ветчиной.
Он вспомнил прошлое Рождество, наполненное радостью боли, причиненной самому себе. Он тогда у себя дома вышел на кухню, засунул пальцы в электрический взбиватель яиц и включил его. Итог — сорванный ноготь. И все.
Единственное, чего он испугался бы попробовать, хотя очень хотел — это немного подпилить циркуляркой подколенные сухожилия. Если бы только Майк был рядом.
Накануне вечером Эйвен предложил Виктору, чтобы они оба сели в инвалидные кресла в качестве живой приманки, Майк, как натуральный инвалид, мог бы стать их консультантом и координатором, он бы почувствовал себя полезным. Во всяком случае, этого убийцу вряд ли соблазнила бы, например, Рив в качестве приманки. Рив. Неужели Чузо действительно так думает? Или Чузо прав?
Вернувшись домой, он услышал, как его мать жалуется кому-то по телефону, что ее беспутный сын слишком много времени проводит со своими цветными друзьями.
В 16:15 поступил звонок: пустое инвалидное кресло обнаружено возле Мэдисон-авеню. Морисетти и Рицци были на месте уже через пять минут. Остальные члены их команды тоже прибыли быстро, некоторые — прямо из-за рождественского стола.
Кресло обработали на отпечатки пальцев, старый шарф был приобщен в качестве вещественного доказательства. На одном из подлокотников обнаружили замерзший плевок.
Кресло было от фирмы «Эвереста-Дженнигс»; Морисетти оно показалось знакомым. Фотограф сделал несколько снимков. Никому не пришло в голову посмотреть в сторону моста. Снега не было, поэтому не осталось и следов от колес.
Улица никогда еще не выглядела более пустынной.
— И всем — доброй ночи… — сказал Рицци; он потирал руки и дул на них, чтобы согреть.
Глава 33
Больше всего соответствовало религиозному духу праздника Рождества в этот день торжественное преломление хлебов, организованное Армией Спасения на Вашингтон-сквер.