Болезнь Богов
Шрифт:
– Не хочешь этого курда у себя на даче спрятать? – тихим голосом, смеясь, предложил он Пантелею. – Его Интерпол ищет. Предложи Анатолийскому ТВ, от меня, его интервью за миллион долларов.
Пантелей, отследивший взгляд брата, покривился.
На лифте поднялись к кабинету Глеба. По дороге оба брата успели поздороваться с выходившим из туалета главой Роскосмоса. Тот с удивлением смотрел на братьев, облепленных роем журналистов.
В приемной стояла Анна Саакова. Рядом – муж, следователь. Анна держала в руках сценарий пилотной программы ток-шоу “Школа мам “, где она предполагала стать ведущей.
Анна
Глеб плюхнулся в кресло под трехцветный флаг. Анна уселась напротив, положив ноги на депутатский стол. По мобильнику она вызванивала оператора, выставлявшемуся для ее стендапа под гербом на площадке наверху парадной лестницы. Анна называла своего телеоператора “идиотом “.
Пока Анна звонила, секретарша Глеба телом закрывала от журналистов вход в его кабинет. Раздвинув журналистов, в кабинет протиснулись два депутата. Оба просили у Глеба денег. Одному Глеб ничего не дал, второму дал 500 долларов. Алексея, мало знакомого с думской жизнью, удивило, что Глеб дал денег депутату другой политической партии, чем та, к которой принадлежал он сам. Об этом он догадался по тому, что на лацкане пиджака Глеба был значок с триколором, а значок просителя отливал кумачом.
Депутат, не получивший денег, сел в кресло у окна и принялся по – дружески болтать с Глебом. Вошел еще какой-то подозрительный человек кавказской наружности, отрекомендавшийся как кандидат в Президенты России. Пантелею показалось, что этот человек находится в состоянии наркотического опьянения. Пантелей вежливо выпроводил кандидата из кабинета.
Журналисты за дверью жужжали, как пчелы под электротоком. В щель, через которую вышел кандидат в Президенты, в кабинет протиснулся оператор Анны и ее муж, Митрохин,которого Глеб велел позвать. Тут же вошла и секретарша с пакетом в руках. В дверь застучали журналисты, не довольные, что пропустили оператора Анны. В кабинет заглянули просящие женские и мужские головы.
Глеб показал Пантелею пакет, доставленный фельдъегерской связью.
– А вот и требования нападавших.
Оператор поставил камеру на треногу, но Глеб запретил ему снимать. Глеб разорвал пакет. Там были фотографии сына Серафимы, приложившегося к чужой груди, и требование одного миллиона долларов.
– Сумма знакомая! – усмехнулся Глеб. – Надо отдать.
– Ты думаешь? – спросил Пантелей, неуверенный, говорит брат серьезно или шутит.
– Твой смотрящий человек серьезный. Видишь, даже гранатометы из какой-то воинской части спер.
Анна Саакова остановила Глеба. Ее, как журналистку, не удовлетворяло, в каком направлении идет ход мыслей Глеба. Анна кивнула оператору:
– Глеб Евстахиевич, как говорили древние, кому выгодно политическое покушение на вас?
Анна засунула назад в пакет фотографии сына Пантелея и требование выкупа:
– Мы не будем пока знакомить наших зрителей и слушателей с политическими требованиями, выдвинутыми нападавшими. Это дело следствия, - Анна постаралась восстановить целостность пакета и внесла его в кадр.
Глеб сориентировался и сделал крайне серьезное, озабоченное лицо:
– Безусловно, мое убийство готовили деструктивные силы.
Далее Глеб говорил пространно, забыв о существовании брата. Анна из вежливости спросила Пантелея, нечего ли ему добавить. Пантелей только махнул рукой:
– Брат все сказал.
Анна велела оператору снять своего мужа – следователя, удачно оказавшегося в приемной Глеба по вопросам досудебной проверки деятельности банка Пантелея.
Позвали остальных журналистов. И понеслось! Пантелей, посчитав себя лишним, пошел искать Оксану. Попив с сестрой кофе, он вернулся в кабинет Глеба, когда журналисты ушли. В кабинете было очень надышано.
– И так ты думаешь, надо отдать выкуп?
– Отдай. Он хочет, чтобы деньги в кейсе передали человеку в фойе гостиницы “Ренессанс “.
– Самому идти? – прощупывал позицию Глеба Пантелей.
– Человека послать… Да вот, Александра Николаевича Митрохина можно, мужа Анны. Он как следователь грамотный захват организует.
Пантелей вздохнул с облегчением:
– То есть, деньги можно положить не настоящие? Куклу?
– Твое дело.
– А тебя не касается? Стреляли и в тебя.
– Выходит, что только и тебя.
– Деньги передаст мой муж – Олег, - предложила Ольга.
Братья неуверенно переглянулись.
27
Пантелей и Глеб, сидя на заднем сиденье автомобиля, еще раз пересчитали деньги в кейсе. Они побоялись заполнить чемодан фальшивыми купюрами полностью. Сверху лежали настоящие двести тысяч. Пантелей передал кейс Олегу, сидевшему на первом сиденье:
– Иди!
Олег взял чемодан и пошел ко входу в гостиницу.
К машине тут же подбежал Митрохин:
– Началось!
Пантелей недовольно кивнул ему поверх опущенного стекла:
– Перекройте все входы и выходы, чтобы этот бездельник не ушел.
– Какой бездельник? – насмешливо спросил Глеб.
Пантелей осуждающе посмотрел на брата: “Дело серьезное! “
– Уже сделано, - сказал Митрохин, покосившись на агентов в штатском, окруживших гостиницу. – Мышь не прошмыгнет.
Олег вошел в гостиницу и сел в фойе.
Он, Митрохин, братья Звиры, оперативники ждали два часа. За выкупом никто не пришел. “ Для приманки“ Олег поставил кейс с деньгами на журнальный столик посреди фойе. Никакого результата. К ресепшену подходили и уходили люди. Какая – то пара села рядом с Олегом. Кто-то, проходя мимо, о чем – то его спросил. Олег га всех смотрел крайне подозрительно.
– Надо сворачиваться! – через плечо брата сказал Глеб Митрохину. – У меня встреча.
Митрохин по рации приказал сворачиваться.
Олег взял чемодан и пошел к выходу. Уже за дверью его толкнули. Неизвестный схватил чемодан и убежал. Раздосованные оперативники обыскали гостиницу. В бельевой нашли плачущего младенца Серафимы..
28
Глеб снова пригласил родственников в загородный дом. Расположились в зале. У проекторов суетились два инженера. Включили проекторы и в пятнах света появились голограммы умерших родителей. Они улыбались, двигались и даже разговаривали. Глеб использовал видеокадры детства и зрелых лет.