Больница в Гоблинском переулке

Шнейдер Наталья

– А-а-а, так ты студенточка? Как ее там… Грейс…

Она пощелкала пальцами, вызывая в памяти имя.

– Грейс Амари, – подсказала я.

– Точно. Ну заходи! Ноги тщательнее вытирай да подол платья выжми, неча мне тут грязь разводить.

Я кивнула. Сейчас я была согласна на все и мечтала лишь о кружке горячего молока и о сухой постели. Хорошо, что в больницу мне нужно только утром. Первым делом следует представиться своему руководителю практики. Интересно, как мне его разыскать?

*** 2 ***

– Паршиво

выглядишь. – Киран, бессменный ночной дежурный больницы, как всегда, был возмутительно бодрым и свежим. Будто это он, а не Ланс провел ночь – точнее три часа, что от нее остались, – в собственной постели. – Думаешь впечатлить монну Озис загадочной бледностью и синяками под глазами?

– Монну Озис? – переспросил Ланс, снимая уличный сюртук. – Она здесь?

– Караулит под дверью твоего кабинета. Дело личное и срочное.

Ланс застонал. Общения с монной Озис ему хватило вечером, на благотворительном балу. О чем таком важном и срочном она вспомнила с утра пораньше?

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – хохотнул Киран, поняв все без слов. – Завел бесплатную больницу – изволь общаться с дамами-благотворительницами.

– Порой мне хочется стать старым горбатым гоблином. – Щегольскую батистовую рубашку сменила льняная, подобающая скорее рабочему, чем наследнику одного из старейших родов Бурелесья.

– Тогда дамы будут не так охотно раскошеливаться. Вряд ли лорд-канцлер оценит, что его сын растратил семейное состояние на лечение всякого сброда.

– Из семейного достояния я и медяшки не взял, Осинки – мои.

Настроение, и без того не слишком хорошее с утра, испортилось окончательно. Нет, имение давало хороший доход, очень хороший, но отчет управляющего лежал в кабинете уже неделю, а Ланс так и не удосужился его просмотреть. Двух с половиной целителей – Белинда приходила, когда появлялось особенно много работы, – больнице не хватало. Нужны еще руки и головы, но где ж их взять! Пятый год подряд Ланс слал запросы в университет, обещая бесплатную практику будущим целителям и рабочее место выпускникам, и год за годом не получал ответа.

Обучение в магическом университете стоило дорого, и те, чьим семьям это было по карману, считали ниже своего достоинства возиться с рахитичными детьми, подростками, получившими нож под ребро в темной подворотне, юными роженицами, не знавшими, кто отец их ребенка, и прочим «сбродом». Рекомендовать зелья против подагры и капли от чрезмерного волнения было куда проще и прибыльней. Хорошую практику покупали задорого, но и доход она приносила куда больше, чем жалованье в больнице заштатного городка.

Так что Ланс готов был благодарить всех богов вместе взятых хотя бы за Кирана – сорокалетний

человек имел на десяток лет больше практического опыта, чем он сам, и, оставив на него ночную больницу, можно было ни о чем не беспокоиться до утра. Да и за Белинду, даром что эльфийка приходила лишь на пару часов в день. Подменить Ланса, пока тот объезжает платежеспособных пациентов и тех, кому уже незачем постоянно оставаться в больнице, но нужны периодические осмотры, а нет сил дойти до целителя самому.

– Подождет монна Озис, – решил Ланс. – Пойдем посмотрим, что там у нас.

Киран кивком пригласил начальника идти первым. Пристроился сзади и чуть справа, как всегда.

– Трое новых. Орка благополучно разродилась. – Последовал отчет о продолжительности родов, длине и весе ребенка и его состоянии. – Если все будет хорошо, завтра уйдет домой, к родителям. Человеческий мужчина, печеночная недостаточность. Человеческая женщина, проклятие некроманта.

Ланс помрачнел. Никто толком не знал, откуда берется эта дрянь.

Обычно начиналось с пальцев ног – они чернели и усыхали; реже, наоборот, раздувались. Омертвение неотвратимо поднималось все выше и выше, пока не отнимут конечность или пока тело не перестанет справляться с ядами, которые выделяла мертвая ткань. Это очень походило на гангрену – но пострадавшие не могли припомнить ни серьезных ран, ни обморожений, ни воздействий едких зелий. Учебники говорили, что чаще страдают существа зрелого возраста, но, по наблюдениям Ланса, пациенты чаще были молоды, а то и вовсе юны.

Болезнь называли проклятием и поговаривали, будто некроманты прошлого таким образом тянули из своих жертв жизненные силы, сохраняя вечную молодость, ведь старятся даже эльфы, хоть и куда медленнее людей. Но на тех пациентах, с которыми сталкивался Ланс, он не находил следов магии – точнее, необычных следов, так-то магия пронизывала весь мир, и некоторые заклинания, амулеты и зелья были доступны даже его пациентам.

Да и на месте зловещего некроманта сам Ланс выбрал бы городок побольше и поинтересней, чем Свиное Копытце. Правда, многие говорили и про него самого, дескать, такой талант в захолустье хоронит.

Он поклонился монне Озис с другого конца коридора, всем видом давая понять, что ужасно занят, и вошел в первую палату.

Здесь все пациенты были ему знакомы. Эльфийка после аппендэктомии. К обходу она прихорошилась: подрумянила щеки, подкрасила невесть откуда добытой помадой губы, причесала волосы, разложив золотистые локоны по подушке. Ланс коснулся ее живота, убеждаясь, что восстановление идет как надо. Девушка хихикнула.

– У вас руки холодные, щекотно. Давайте согрею. – Она потянулась взять его ладони в свои.