Больница в Гоблинском переулке
Шрифт:
– Сейчас, только тетради брошу, – сказала Грейс. – Подождешь меня, хорошо?
– Я готов ждать тебя сколько угодно. Только тетради не оставляй и собери вещи. Поживем вместе, как подобает мужу и жене.
Грейс ответила не сразу, и он добавил:
– Я прекрасно помню, что такое выпускные экзамены. Слуги носили мне еду в комнату, напоминая, что нельзя жить на одном кофе. У тебя
Воспоминание вовсе не задело его. Было и прошло.
– Никаких полночных воплей в форточку, – продолжал Ланс. – Если ты привыкла учить, лежа в кровати, спокойно перетаскивай все учебники в спальню, я переживу, если обнаружу под подушкой справочник по внутренним болезням. И обещаю честно ругать тебя во время экзамена.
Грейс рассмеялась.
– Умеешь подобрать аргументы.
За больницу Ланс не беспокоился – то ли слухи о поверженном некроманте дошли до университета, то ли еще что, но буквально через неделю после того, как уехала Грейс, в Свином Копытце появился паренек, выпускник этого года, не сумевший купить себе практику. Еще через несколько дней приехал отставной военный хирург, решивший, что к мирной работе стоит переходить постепенно и больница в неблагополучном районе как раз идеально для этого подходит. Лансу его «сосватал» мэтр Вудс. И, конечно, Белинда, которая теперь работала полный день. Так что Ланс мог с чистой совестью наслаждаться запоздалым медовым месяцем.
Он не заметил, как пролетел этот месяц. Занятия Грейс вовсе не тяготили его – Ланс устраивался в кресле рядом, читая когда медицинские, а когда и литературные журналы. Было забавно наблюдать, как жена бормочет себе под нос, то возводя глаза к потолку, то размахивая руками, и приятно – ловить на себе ее взгляд и улыбаться в ответ на ее улыбку. А ночи принадлежали им двоим – за исключением последней перед экзаменом, конечно, когда даже такие умницы-отличницы, как Грейс, лихорадочно доучивают.
Торжественный зал университета был полон. Его заполонили выпускники, их родители и друзья. Госпожа Амари то и дело промокала глаза платком, и даже господин Амари то и дело шмыгал носом. Лорд-канцлер улыбнулся новому родственнику и негромко заметил: «Надо же, как быстро время летит. Кажется, только вчера я тут сидел и пытался не прослезиться», – за что удостоился ошарашенных взглядов родителей Грейс. И только неугомонная Верика, едва Грейс спустилась со сцены, с визгом повисла у сестры на шее и выхватила из рук диплом «только на минуточку, посмотреть» прежде, чем Ланс успел обнять жену, поздравляя.
Они сняли отдельный кабинет в ресторане, и Ланс был очень благодарен отцу, который на этот вечер из сурового лорда-канцлера превратился во внимательного слушателя, его осторожные и уместные вопросы расслабили родителей Грейс, и они искренне показывали свою радость и гордость, ведь Грейс первая в их роду получила университетский диплом, да еще и с отличием.
Впрочем, долго родственники не засиделись – из-за Верики, даром что та упорно доказывала, будто «уже взрослая». Следом за родителями Грейс откланялись и родители Ланса. Супруги наконец остались вдвоем.
– Игристого? – поинтересовался он. – Домой только через неделю, так что сегодня можешь на радостях хоть в стельку.
За весь вечер никто из них не притронулся к вину: Верика, хоть и считала себя взрослой, все еще оставалась подростком.
Грейс улыбнулась.
– Ты пей, если хочешь. А мне лимонад.
Ланс замер.
– Постой…
Она снова улыбнулась, и сияние ее улыбки затмило для него все вокруг.
– Да. У нас будет ребенок.
Ланс притянул жену к себе на колени и, прежде чем забыться в поцелуе, подумал, что все-таки не иначе как пресветлые боги привели год назад практикантку в его больницу.