Больница в Гоблинском переулке

Шнейдер Наталья

Мне сделалось неловко за невежливый тон Ланса и за наши недавние подозрения, и я постаралась разрядить атмосферу:

– Налить тебе чаю? Ты, наверное, совсем без сил. А Ланс пока все объяснит.

Ланс помедлил, но потом все-таки протянул Кирану официальную бумагу, тот прочитал, присвистнул.

– Вот это новости! Хотя чему удивляться: простой народ темен и горяч.

Я выложила на блюдце пару печений – больше не нашлось. Хотела их съесть сама, ну да ладно: после смены целителю надо восстановить силы, а сладкое позволяет сделать это быстро.

Достала масло и нож. Добавила и в чай сахара: не помешает. Собрала все на поднос.

– Знаешь, что я думаю, Ланс? Если ты меня спросишь – на этот раз мэр прав. Ты делал, что мог, наладил работу. Прикрой больницу, пока все успокоится, а потом передай ее мэру или вон монне Озис, они сами решат, как быть дальше. А тебе зачем хоронить себя в этой глуши? Да еще с молодой женой! Опыта ты набрался, теперь в столице будешь нарасхват. Подозреваю, что после твоих подвигов на ниве целительства ты стал знаменит. И о Грейс не забывай. Практика практикой, но сколько можно выдержать в захолустье? Такому алмазу нужна огранка. Она будет блистать на балах, вот увидишь!

– Я вовсе к этому не стремлюсь! Меня все устраивает! – воскликнула я, удивленная тем, что Киран взялся распоряжаться нашими жизнями.

– Это пока, – усмехнулся целитель. – Но разве юная жена графа не достойна лучшей доли, чем выносить судна из-под лежачих больных! Уезжайте, пока не стало слишком поздно! Я, например, намерен в ближайшее время покинуть Свиное Копытце. Не хочется ходить по улице и оглядываться – не прилетит ли дубинка в темечко. Уж прости, Ланс.

Ланс молчал, хмурился, на его щеках играли желваки – плохой знак, означающий, что мой любимый сдерживается из последних сил.

В стену рядом с окном снова ударил камень. Я вздрогнула. Киран ухмыльнулся.

– Видишь, это дикари, которые доброго отношения не заслуживают. Закрой больницу, да и дело с концом. Вот тогда они попляшут.

Ланс не выдержал. Наклонился над Кираном, опершись на подлокотники.

– Ты ведь этого и добиваешься, верно? Закрыть больницу? Хельмуту намекнул куда писать, может, и с мэром побеседовал по душам? Зачем? Мы же начинали вместе!

Из-под ворота рубашки выскользнул амулет, подаренный Асцелиной Деахинай, качнулся на толстой цепочке и коснулся лица Кирана.

Я закричала.

*** 63 ***

Грейс закричала, и эхом ей отозвался другой вскрик – сухой, дребезжащий. Ланс застыл, на миг показалось, что он в самом деле провалился в детство, в кошмары, от которых он прятался под одеялом. Вместо полного сил мужчины в самом расцвете лет перед ним сидел обтянутый кожей скелет. Глаза ввалились, помутнели, волосы потеряли цвет, засеребрившись.

Прежде чем он успел опомниться, Киран – да уместно ли теперь звать его Кираном? – потянулся к столу. Нож прыгнул в левую руку. Ланс отшатнулся – недостаточно проворно, лезвие вошло под ребро.

Он рефлекторно накрыл рану ладонью, продолжая отступать. В голове совершенно не к месту всплыли строки

из прочитанной недавно статьи. «Занимая большую часть брюшной полости, печень является наиболее часто повреждаемым органом при абдоминальной травме, становясь наиболее частой причиной смерти в случае абдоминальных повреждений». Глянул на ладонь, покрытую темной, почти черной кровью. Если Киран успел просканировать тело и зацепил сосуд, у Ланса останется лишь несколько минут. Магического воздействия он не почувствовал, но кто знает, на что в действительности способен некромант?

Страха не было, только отрешенная сосредоточенность, будто Ланс наблюдал за происходящим со стороны. Вот пружинисто поднимается на ноги Киран, вернувший себе молодой облик, отпрыгивает к окну. Вот обрывается крик Грейс, и за спиной что-то шлепается об пол, будто подушку уронили. Вот между ладоней Ланса сплетается заклинание, готовое испепелить, но прежде, чем оно обретает окончательную форму, ответное заклинание разбивает его. Ланс зашипел сквозь зубы – откат от разрушенной магии тряхнул, в голову словно вбили огромный гвоздь.

Застывшее время взбесилось, понеслось скачками. Ланс подхватил со стола горячий чайник, запустил в Кирана. Тот не успел перехватить магией, выставил локоть. С чайника слетела крышка, зазвенела об пол. Выплеснулся кипяток, оставив на лице некроманта багровые пятна, которые тут же разгладились. С кого этот гад тянет силу? Грейс! Почему она отказалась от медальона?! Ланс не выдержал – оглянулся и едва успел выставить щит, гася молнию.

Рана перекашивала бок, кровь пропитывала одежду, ткань липла к телу, мешая двигаться. Все сильнее кружилась голова. Долго он так не продержится, но бить чем-то боевым нельзя – если Киран мгновенно залечил ожог, так же быстро затянет любую другую травму, забирая жизнь Грейс.

А тот, наоборот, не церемонился, шарахнул огненной стеной, и Лансу пришлось растягивать щит, перекрывая комнату от стены до стены, и торопливо гасить занявшиеся обои.

– А ты ведь мне нравился, – процедил Киран, пятясь к окну. – Просил же уехать дурака. Теперь сдохнешь…

– Все мы когда-нибудь сдохнем. – Ланс сдернул магией карниз, запутывая врага в занавески.

На чьей стороне время? Тянуть ли его, ожидая полицию – ведь кто-нибудь из санитаров наверняка вызвал полицию, услышав шум? Нет, тянуть нельзя, этот гад убьет девочку. Почему она не взяла медальон?!

Но как же достать некроманта? Просто разорвать заклинания не получится, Ланс их не чувствует.

– Да, ты – сдохнешь, как и остальные. – Ткань расползлась в труху, словно разом сгнив. – А я – буду жить.

Ланс отпихнул Кирана от окна, заставил диван раскорячиться в проеме. Теперь, чтобы сбежать, некроманту придется повозиться еще и с этим.

– Потому тебе никого и не жалко?

Сколько же смертей на его совести? Ланс успел просмотреть данные по заболеваемости, и нынешняя вспышка била все рекорды. Некроманту понадобилось больше сил, чем обычно? Или…