Больница в Гоблинском переулке
Шрифт:
По щекам катились слезы. Мышцы плеч горели огнем, но нельзя опускать руки. Я едва стояла на ногах, пришлось прислониться к стене.
– Грейс!
Марта и Берт подскочили с двух сторон и поддержали меня.
В открытых дверях палат стояли пациенты – те, что могли ходить. Госпожа Ульх, пожилая гнома, что так яростно ругалась совсем недавно, сжимала в руках вилку. Господин Торби, приходящий в себя после операции, пытался встать с постели. Они все хотели помочь.
– Грейс, где мэтр Даттон? – прошептала Марта, глядя на меня испуганными глазами.
– Он…
Я
Со стороны черного хода послышался звон разбитого стекла. Похоже, это все…
И когда я совсем отчаялась – с улицы раздалась трель полицейского свистка.
– Что здесь происходит?
Дальше я не слушала, осела на пол. Но тут же, сцепив зубы, заставила себя подняться.
– Марта, – выдохнула я. – Ланс… Мэтр Даттон наверху. Помоги… мне… дойти…
Магический резерв пуст почти полностью, но у меня есть мои руки, мои знания и вся моя любовь.
– Нет, погоди… – Я собралась с мыслями. – Берт… Ты поможешь мне дойти и перенести мэтра Даттона в палату. Марта. Приготовь набор для определения группы крови. Растворы и систему для внутривенного вливания.
Что еще? Я сделала несколько глубоких вдохов, выпрямилась. Стиснула в кулаки трясущиеся пальцы. Мне нельзя паниковать. Нельзя ошибиться. Смогу ли я справиться?
Смогу! Только бы Ланс еще дышал!
Наверное, не было в моей жизни мгновения страшнее, чем когда я толкнула дверь и переступила порог.
– Ланс?..
*** 65 ***
Я прошла по спальне Ланса, зачем-то смахнула ладонью пыль с каминной полки: горничную Динжер пока не нашел. Спать я все равно не могла, только дремала в кресле, но моментально просыпалась от малейшего звука: тихого стона, хриплого вздоха. Вот уже третьи сутки Ланс не приходил в себя, и я очень боялась упустить что-то важное. Что это? Последствия кровопотери? Или Киран, умирая, наложил проклятие? Белинда, которая примчалась в больницу, едва до нее дошли вести о происшествии, не почувствовала магии некроманта, но ведь она развеивается так быстро…
Вчера мы осторожно перевезли Ланса к нему домой: рана затянулась, и я надеялась, что в родных стенах ему станет легче. Вчера же я отправила срочной почтой письмо лорду-канцлеру. Изложила факты, но постаралась скрыть боль и отчаяние, которые меня терзали. Родители успеют проститься с сыном, если поторопятся.
Я подошла к кровати, где лежал мой любимый, – неподвижный, бледный, очень спокойный. Смочила водой его губы. Опустилась рядом в кресло, в нем я провела уже несколько часов. Взяла в обе ладони прохладную руку.
– Скоро рассвет, – тихо сказала я.
Я все время с ним разговариваю. Не уверена, что Ланс меня слышит, но вдруг!
– В полиции допросили нападавших. – Я повторяла эту историю в десятый раз, но какая разница, что говорить, лишь бы говорить. – Тот гоблин, помнишь, что бросил камень, признался, что за погром больницы им заплатил Киран.
Я поправила покрывало на груди Ланса, погладила его по щеке.
– Мой любимый… Ты такой смелый, ты справился! Уничтожил этого урода! Сколько жизней он загубил. Если бы не ты, то он так и перебирался бы с места на место и продолжал убивать. Ты спутал ему все планы. Представляю, как он бесился! Тот донос в канцелярию – его рук дело? Монна Райт ехала сюда с твердым желанием закрыть больницу…
Хорошо, что в монне Райт разум возобладал над чувствами. Она все же отличный целитель.
В дверь негромко постучали. Вошел Динжер, поклонился. Он с надеждой посмотрел на Ланса, но тут же удрученно понурился. Верный слуга очень переживал за своего хозяина.
– Монна Амари, к мэтру Даттону посетитель.
– Посетитель? – растерянно переспросила я. – Но…
Я обвела руками комнату, как бы говоря: «Ты ведь видишь, он сейчас никого не может принять».
– Особенный посетитель, – вполголоса добавил лакей. – Боюсь, я не могу его не пустить.
Я все поняла. Поднялась на ноги.
– Лорд-канцлер приехал один? Без жены?
– Без жены, но с ним господин, представившийся целителем.
Что это могло означать? Отец Ланса хочет удостовериться, что написанное в письме – правда? И целителя привез, чтобы проверить мои слова?
Лакей едва ушел, как за дверью послышались решительные шаги. Она распахнулась, откинутая магией: лорд-канцлер не утруждал себя лишними телодвижениями. А вот и он сам – высокий, худощавый, затянутый в мундир. Он и в поездках не снимает этого тесного одеяния? Должно быть, неудобно. Кажется, что уголки стоячего воротника врезаются в подбородок.
Он на меня и не взглянул, стремительно прошел мимо, словно я была предметом мебели. Ланс предупреждал, что родители меня не примут, но я надеялась, что общая беда хотя бы ненадолго сблизит нас. Мне так много хотелось поведать мэтру Даттону-старшему, да только он, похоже, в беседах со мной не нуждался.
Лорд-канцлер встал у постели и молчал, не сводя взгляда с бледного лица Ланса. Я пристроилась сбоку и тоже не лезла с разговорами. Спросит – отвечу. Отец и сын были очень похожи: один цвет глаз, форма бровей, лорд-канцлер даже хмурился и сжимал губы точно так же, как Ланс, когда пытался сдержать чувства. Этому сильному, суровому человеку, одному из первых лиц королевства, было страшно потерять единственного сына, а я даже не могла ничем его ободрить.
Динжер в поклоне застыл у порога. Не оборачиваясь, граф бросил:
– Пригласи мэтра Вудса.
Через мгновение в спальне появился пожилой мужчина в сером дорожном сюртуке с саквояжем в руках. Довольно бесцеремонно он отодвинул меня от постели, распахнул шторы, пуская в комнату неяркий утренний свет, снял одеяло с Ланса и приступил к сканированию.
– Позвольте… – подала я голос. – Я расскажу…
Я вовсе не хотела вмешиваться в работу столичного целителя, только рада была коллеге – что если он заметит то, что упустили я и Белинда? – но диагностике пойдет на пользу, если мэтр Вудс сначала ознакомится с анамнезом.