Больной, вернитесь!
Шрифт:
На столе заведующего отделением ожил факс.
— Любопытно… И что там у нас такое интересное? — Николай Захарович подошёл и прочёл документ. — Ну вот, Настенька, шикарное решение. Значит, сделаем так: я забираю у тебя пациента. Ты же не против? — я подтвердила предложение кивком головы. — Прекрасно. Просто замечательно! А ты, милая моя, отправляешься в область, на конференцию. Заодно пообщаешься со своими кураторами. Думаю, вам есть что обсудить. Сегодня у тебя отсыпной. Завтра выходной, а послезавтра выезжаешь.
— Спасибо, — только и смогла произнести я.
Вот это да! Моё желание сбежать вселенная не просто услышала, исполнила
— Николай Захарович, а сколько дней будет длиться…
— Пять дней. Так что, Ожегина, жду тебя с результатами в следующую субботу.
— А почему именно я? — уточнила.
“Сократ мне друг, но истина дороже” [2] .
— Совмещаю полезное с приятным, — улыбнулся собеседник. — На конференции обязательно должен присутствовать представитель нашей больницы, я туда ехать не хочу, а ты желаешь взять паузу… Как видишь, карты легли просто идеально. И все в выигрыше, верно?
2
”Сократ мне друг, но истина дороже” (лат. Amicus Socrates, sed magis amica veritas) — знаменитая фраза, восходящая к временам известных древнегреческих философов Платона и Сократа. Автором оригинальной фразы стал Платон, бывший учеником легендарного мыслителя Сократа.
Ну, тут трудно было бы что-то возразить.
— Да, действительно.
— Тогда сдавай дела, и марш спать. Ночка, поди, была весёленькой, да?
— Отдохнуть особо не дали, но и тяжёлых случаев не было.
— Хорошо, когда всё хорошо. Просто превосходно-о-о, — пропел Мешников, выходя из ординаторской.
Ну что же, тогда я домой и “в отпуск”. Всерьёз предстоящее мероприятие, как нечто сложное, я не рассматривала. Ещё в студенческие годы участвовала в подобном. Ерунда!
Когда я вышла в коридор, Николай Захарович уже распределял задания на посту. Я успела расслышать и указание о переводе Ворожбина в другую палату. Вот ему сюрприз будет… Губы, как и щёки, тут же вспыхнули от воспоминания о поцелуе. Перед внутренним взором встали омуты тёмных глаз, в которых плескалось желание…
Не-е-е-е-ет! Я всё правильно делаю… Не нужны мне эти отношения!
— До свидания, Анастасия Алексеевна, — улыбнулась мне Женечка, наша медсестра.
— До свидания, — кивнула я ей и покинула отделение.
Ну вот и всё. Когда я вернусь, Ворожбина, скорее всего, уже выпишут. А если и нет, то, надеюсь, он успеет остыть и осознать всю бессмысленность и глупость создавшейся ситуации.
На улице ярко светило весеннее солнце, весело щебетали птицы. Красота! Несмотря на то, что официально районный центр считался городом, дома в нём преимущественно были одноэтажными, “деревенскими”. Со своим приусадебным участком и всякой живностью. Я снимала в одном из таких несколько комнаток, что громко именовалось “половиной дома”. Прихожая, совмещённая с кухней и столовой, санузел да основная, служившая и спальней, и гостиной, и кабинетом. Впрочем, жаловаться особо было не на что. Пропадая сутками на работе, я даже не всегда готовила себе сама.
До дома решила прогуляться пешком. Для здоровья полезно, да и просто приятно подставить солнечным лучам лицо.
— Настенька, деточка, а что так рано-то, милая? — остановила меня у калитки Мария Капитоновна, энергичная дама сильно пенсионного возраста.
Такие встречаются только
— Так с суток я. Николай Захарович отпустил домой, отсыпаться.
— Ох, бяда, бяда… — сокрушённо поцокала языком старушка. — А у меня ж нынче гости будуть. Как же это я, старая, запамятовала-то. Ты прости меня, деточка.
Гости — это несколько таких же точно пенсионерок с душой подростка.
— Ну так, я, может, выспаться успею? До их прихода. Я пойду?
— Не, что ты, не те гости… Внучки приезжають. Вот стою, встречаю. Обещались быть к девяти утра, а нету.
А вот это уже серьёзно. Внуками Мария Капитоновна обижена не была, как, в своё время, и детьми. Если сегодня ожидается нашествие хотя бы трети из них, выспаться действительно не удастся.
— А кто же будет? — с надеждой на старших из славного семейства спросила я.
— Дык, Маринины близняшки, — две звонкие хохотушки по семь лет от роду, — Васины мальчишки младшенькие, — два сорванца пяти и восьми лет, — Олечка со своими заедет, — девочка трёх лет, крайне капризная, и мальчик — шестилетний, тихий, задумчивый карапуз. — А, и Серёжина Полиночка, — ну всё, спать можно не ложиться, эта девятилетняя ходячая катастрофа переплюнет всех вместе взятых.
— И надолго они к вам? — надеясь ещё на что-то, поинтересовалась я.
— Дык, до вечера почти. У ребят дела какие-то в городе… Деток не с кем было оставить.
Ну всё, сушите бинты, доставайте бидоны зелёнки и контейнеры гипса…
— Понятно. Мария Капитоновна, я тогда поеду…
— А куда? Это ты из-за ребятишек что ль? — прищурилась хозяйка.
— В область, — не стала вдаваться я в подробности. — Нет, что вы, мне всё равно надо было.
— Надолго, Настенька?
— На неделю.
— А как же больница? Уволилась? — всплеснула руками старушка.
— Ну что вы, нет. Меня Николай Захарович на конференцию отправил. Просто выеду не завтра, а сегодня. И вам спокойнее будет…
И я высплюсь в тишине…
— Как скажешь, деточка. Конечно, езжай, раз сам Захарыч отправил.
Ну что же… придётся потерпеть немного. Высплюсь в автобусе, или уже дома.
Глава 19
Анастасия Алексеевна Ожегина
Дом, милый дом… Как же здесь хорошо, тихо и уютно.
Когда я хотела сдать квартиру внаём, родители начали меня отговаривать. Я согласилась с мамиными доводами, но в глубине души обиделась. Тогда я посчитала, что в меня просто не верят. Ан нет, похоже, мамино: “А вдруг тебе срочно понадобится приехать, а остановиться негде” не имело под собой двойного дна и было сказано просто с высоты немалого жизненного опыта.
Не скажу, что тут царила стерильность, но и многовекового слоя пыли не наблюдалось.
По дороге я заглянула в “Магнит”, а потому сейчас была счастливой обладательницей пачки пельменей. На ужин и завтрак мне хватит точно. Когда проснусь, схожу в магазин и закуплюсь продуктами уже как следует. Сейчас же мне хотелось только перекусить и спать…
— Настя?! Почему ты меня не предупредила, что приедешь?! — разбудил Машкин голос.
Я сонно потёрла глаза. Надо же, сил не хватило даже нормально раздеться после раннего ужина, или позднего завтрака… Это с какой стороны посмотреть.