Болотник 2
Шрифт:
Мне понравилось собирать шишку, не понравилось её обрабатывать. Шелушение вручную — работа долгая и тяжёлая. А обрабатывать хотелось бы прямо на месте сбора, не тащить же несколько десятков километров домой мешки шишек — как минимум это крайне нерационально.
Обрабатываем шишки прямо в тайге — на самодельной «мельнице», представляющей собой деревянный короб с валиками. Но выбить орехи это ещё пол дела. Их нужно ещё и просеять, освобождая от мусора. В общем, из пяти — шести больших мешков шишек обычно получается один маленький мешочек орехов.
— Бляха-муха, как только вы этим целыми днями занимаетесь — с трудом разгибая спину, после целого дня ползания на карачках, жалуюсь я Семёну.
— Ну так, это
— Ты как хочешь, а я раком стоять привыкать не желаю. Завтра поменяемся, попробую я на кедрах полазить.
— Ну-ну. Посмотрим — усмехается Семён.
На следующий год нужно что-то придумать, чтобы механизировать процесс. Ту же шелушилку можно сделать, да и кедротряс я думаю изобрести проблемой не будет. Берём мотор от мотоцикла, делаем что-то вроде вибростенда, приставляем к стволу, всё вибрирует, и шишка падает. Как-то так. Вот блин, даже на природе о машинах думаю. Инженер хренов.
А прав Семён, страшно на кедр лезть, высота с пятиэтажку, не меньше, и всё без страховки. Потом ещё надо шестом орудовать. Страшно блин. Нафига я с Сёмой насчет лазания зарубился? Сейчас бы спокойно под деревом от шишек уворачивался, да собирал их в мешок.
Потихоньку процесс, у нас наладился. Сейчас мы чередуем занятия, то я на дереве, а Семён под ним, то наоборот. Работаем до обеда, после обеда обрабатываем урожай.
Примерно на пятый день нашего непростого промысла, когда я опять на карачках ползал под деревом, Семён, поднявшийся было на очередной кедр, быстро спустился вниз, жестом показывая мне, что нужно соблюдать тишину.
— Там это, короче… — замялся Семён.
— Да чего случилось то? Медведя увидел?
— Нет. Там мужики какие то, неподалёку лагерем стали.
— Конкуренты. Понятно. Ну а ты чего хотел? Сам же мне говорил, что шишки сейчас в лесу мало, вот и сюда мужики добрались. Ничего удивительного.
— Нет. Это не наши. Эти вообще не русские. У нас в поселке бурятов и якутов отродясь не было, а это похоже, как раз они, азиаты какие-то.
— Ну и чего? Шишки только по лицензии собирают и только наши? Нет? Ну вот и приехали, наверное, шабашники подзаработать.
— Они не работают, просто лагерь разбили, две палатки и штук восемь мужиков, все с винтовками.
— Интересно — задумался я — ну пойдём глянем, что это за азиаты тут обустроились.
Всё же до Семёна мне ещё очень далеко. Идёт по лесу, даже ветка не шелохнётся. Только на меня время от времени оборачивается и морду недовольную корчит. Ну а чего, я стараюсь и, по-моему, иду очень тихо. Но не для Семёна. Чего он вообще панику развёл? Ну стоят мужики, ну с винтовками, может браконьерят потихоньку, это вообще не наше дело. На то есть специальные службы. Я конечно браконьерство не одобряю, но в некоторых случаях без этого никуда. Может это чукчи там или ещё кто их местных народностей? У них это образ жизни, охота я имею ввиду, и класть они хотели на запреты. Живут как им предки завещали.
Подошли тихо и незаметно. Действительно лагерь. И довольно хорошо, а главное специально спрятан, как только их Семён разглядеть смог? Восемь человек и это не буряты и не якуты — это китайцы. Уж в своё время я китайской речи досыта наслушался. Сидят, ничем не занимаются, даже кострища возле палаток нет, значит и вечером костры не жгут. А это очень подозрительно, они что, еду себе не готовят? Или только пришли? Хотя нет, тут они уже довольно долго, срезанные ветки, которыми накрыты палатки уже успели немного завять. Тут они не меньше трёх дней уже обитают.
Я уже было хотел, пятясь назад, возвращаться в спокойное место, чтобы хотя бы шёпотом переговорить с Семёном, так вдруг он схватил меня за рукав, не давая двинуться с места.
Метрах в двадцати от нас кусты зашевелились и на поляне появились новые действующие лица. Из леса вышли четверо человек, груженные под завязку мешками. Ничего не опасаясь они сбросили свой груз на землю и за руку поздоровались с одним из китайцев. Переговоры продлились несколько минут, после чего, стоявший к нам спиной мужик развязал один из мешков, а на подставленный специально кусок брезента из него посыпались соболиные шкурки. Стараясь вытряхнуть всё из мешка, мужик повернулся к нам боком, и я мгновенно его узнал. Ну здравствуй Палыч, давно не виделись.
Глава 24
Теперь уже я придержал Семёна, который порывался вылезти из кустов. Это кино мы обязательно досмотрим до конца. Мне уже жуть как интересно.
Слышно плохо, но итак понятно, о чем сейчас говорят. Палыч с китайцем жестко торгуются за каждую шкурку. Щупают, перебирают, что-то друг другу упорно доказывают, тыкая друг в друга соболями. Шестнадцать плотно упакованных мешков. Это сколько же соболя ты притащил старый? Так вот куда излишки уходят. А я всё голову ломал над этой задачей. Теперь всё встало на свои места. Это контрабандисты. Пипец они бесстрашные, китайцы эти, до границы тут очень далеко, пилить и пилить. Ай да Палыч, ай да сукин сын. Я им даже немного восхищаюсь. Я-то думал он меха где-то в союзе пристраивает, а он вона чего придумал. И как только они нашли друг друга?
Между тем события на полянке развивались. Перещупав буквально каждую шкуру из первого мешка, и о чем-то договорившись, Палыч принялся развязывать второй мешок. Это мы что, тут до вечера сидеть будем? На первый мешок они минут сорок потратили и их ещё пятнадцать штук. Но надо же досмотреть, чем дело закончится, поэтому сидим дальше.
Отвлёкшись от созерцания процесса торговли, я обратил внимание на других мужиков пришедших с Палычем. Знакомые всё лица, завсегдатаи кабинета начальника. Хорошо, что с ними Конева нет. Я дядю Мишу уважаю, да и он ко мне не плохо относится. Было бы жаль увидеть его в таком месте и в этой компании. Мужики держатся настороженно, в руках ружья. Впрочем, на китайцев не направляют, те тоже начеку. Встали грамотно, каждый из пришлых как минимум у двоих на виду. А китайцы все сплошь молодые. Нация у них такая, как и у корейцев, что возраст с трудом можно определить, вот глянешь на мужика, а ему и тридцать пять и шестьдесят пять может быть, только по другим, косвенным признаком возраст угадывается. Ну там волосы седые, например, или руки дряблые, и то не всегда. А эти все молодцы как на подбор, роста одинакового, примерно метр шестьдесят пять — метр семьдесят, крепкие. Прически одинаковые, все почти на ноль стрижены. Это у них чего, дресс-код для приема в контрабандисты? Или это вояки переодетые? Всё может быть. Лозунг: «Русский с китайцем братья на век», сейчас временно не работает. Не так давно инцидент на острове Даманском случился, да и Мао Цзэдун с дорогим Леонидом Ильичом сейчас совсем не друзья. Вооружены карабинами Мосина, образца 1944 года. Этот карабин легко отличить от других изделий знаменитого русского оружейника по наличию несъёмного, игольчатого штыка, ружбайка нифига не охотничья.
А тем временем, видимо сбив оскомину в торговле на первом мешке, Палыч с китайцем заметно ускорились. Видимо и тот, и другой, не хотели затягивать до темноты. Следующие пятнадцать мешков они посмотрели часа за два. Наконец наступил момент расчета за поставленный товар. Китаец жестом подозвал к себе одного из напарников и тот передал Палычу несколько пачек денег. Советских денег. Валютой значит ещё не балуемся, ну один тебе Палыч маленький плюсик к горе минусов. Палыч пересчитывает каждую пачку, на выбор вытягивает купюры и пристально разглядывает на просвет. С доверием у партнёров по пушному бизнесу значит не очень, не доверяют друг другу.