Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг
Шрифт:
Надо сказать, что Петр это понимал. Более того, с помощью дипломатических интриг и маневров он стремился сделать морские державы своими союзниками и врагами Швеции. Приведем только один пример такой интриги.
Начать надо с деятельности Чарльза Уитворта в России, так как он прямо причастен к тому, что произошло далее. Он был полномочным и чрезвычайным послом в России с 1704 года и, судя по всему, был креатурой Роберта Харли, графа Оксфорда. Последний с 1704 года был государственным секретарем Северного департамента и главой внешнеполитической разведки Англии. Уитворт же стал на время одним из доверенных лиц царя Петра и по требованию самого Харли [10] отослал несколько записок о России, которые в середине века вышли уже отдельной книгой.
10
Письмо Р. Харли Ч. Уитворту от 27 апреля 1705 г.: «Я вообще надеюсь вскоре услыхать от вас, насколько европейские обычаи проникают в Россию и насколько его величество ныне царствующий государь успевает привить своей армии, своему народу, своему законодательству, правительству, торговле своей страны все, что он и его сановники видели при своем путешествии за границею. Вы будете иметь достаточно досуга для наблюдения за всеми особенностями местной жизни и для сравнения их с тем, что сообщено в отчетах Флетчера (при королеве Елисавете) и Марвайля, ездившего в Москву с лордом Карлейлем при короле Карле Втором, не говоря уже о знаменитом латинском послании царя Иоанна Васильевича. Вы позволите мне послать вам вслед за сим несколько отдельных вопросов, касающихся специально морских и сухопутных сил царя; о том, какой национальности принадлежат его офицеры, а также о числе и о положении подданных ее величества, состоящих на царской службе».
В серии записок, предназначенных именно для внутреннего потребления при дворе, Уитворту удалось дать цельное описание России как государства и показать выгоды торговли с ней. Англичане с удивлением узнали, что те же шведские пенька и лен, которые они закупали в Риге, на самом деле совсем не шведские, а русские. Цитата из труда Уитворта «О России» [11] : «В Англию вывозят в основном пеньку, лен, ворванный жир, полотно, поташ, ревень, рыбий клей, воск, смолу, юфть и икру, два последних товара вывозят в Ливорно. Голландцы и гамбуржцы вывозят далее древесную золу, мачты, высушенные и соленые кожи, сало, соболей, конопляное семя, рогожу и свиную щетину».
11
Россия в начале XVIII в. Сочинение Ч. Уитворта. М., АН СССР, 1988 г.
И тут…
В общем, в 1708 году принцем-консортом Георгом Датским была определена потребность Королевского флота в пеньке — 1800 тонн [12] в год. При средней цене закупки в четыре фунта за тонну траты на пеньку в год, как несложно посчитать, составляли 7200 фунтов. Война за испанское наследство для Англии оказалась очень тяжелой, в том числе и на море, и товары для флота, в том числе и военного, были очень нужны. С пенькой вообще ситуация сложилась катастрофическая. К тому же цены на нее стали сильно расти. В 1708 году шведская и польская пенька обходилась в семь фунтов за тонну, в 1709-м — уже в 11 фунтов за тонну, а к 1713-му доросла до 32 фунтов за тонну, причем последнюю цену поставил лично Карл XII, для того чтобы пополнить изрядно оскудевший шведский бюджет.
12
Здесь и далее тонна не метрическая единица в 1000 кг, а грузовместимость. 1 тона эквивалентна бочке, весящей 2000 фунтов (910 кг) и занимающей около 60 кубических футов (1,7 куб. м.) свободного пространства.
И сочинение Уитворта пришлось как нельзя кстати. Поскольку в то время государственные и частные интересы были довольно часто взаимосвязаны, с Петром I было проведено несколько консультаций на тему поставок пеньки англичанам [13] . И в результате 23 марта 1714 года отдел снабжения Роял Неви заключает контракт с Россией на поставку 1200 тонн пеньки (66 % всех потребностей в год) по фиксированной цене шесть фунтов (13 рублей серебром) за тонну. На англичанах также лежала и проблема самовывоза товара с петербургских складов. Сама пенька обошлась им в 7200 фунтов, плюс 5475 фунтов за снаряжение конвоя и оплату жалованья матросам и офицерам. Итого, 13 675 фунтов. Следовательно, стоимость одной тонны русской пеньки с учетом логистики обошлась им по 11 фунтов шесть шиллингов. Конечно, не цена мирного времени, но Карл-то просил 32 фунта, а поляки — 17!
13
Дальнейшее изложение событий идет по данным из David Denis Aldridge. Admiral Sir John Norris and the British Naval Expeditions to the Baltic Sea 1715–1727. Lund: Nordic Academic Press, 2009.
При этом Петр сообщил, что отгрузит пеньку, но… только через балтийские порты. Более того, еще в разгар переговоров, то есть 31 октября 1713 года царь именным указом «О привозе для продажи розных товаров в Санкт-Петербург, а не в Архангельск» приказывал к весне 1714 года доставлять товары из ближних городов к новой столице, а не к северному городу. В Санкт-Петербург также следовало привозить казенные товары: икру, клей, поташ, смолу, щетину, ревень, всю экспортную юфть и пеньку. В начале 1714 года вышел новый указ, согласно которому в Санкт-Петербург требовалось доставить не всю пеньку, а ровно столько, сколько в прежние годы привозилось в Архангельск.
Это была тонкая дипломатическая интрига, смысл которой англичанам стал ясен гораздо позже. Пока же первым с Россией решил заключить контракт британский купец Уильям Апстелл, который послал четыре торговых корабля под командованием шкипера Джо Тейлора в Санкт-Петербург.
Для Карла XII то, что англичане стали торговать с Россией напрямую, стало полным шоком. Карл увидел в этой торговле не только нечистоплотную конкурентную борьбу царя Петра, но и то, что англичане тем самым де-факто признают территориальные захваты России. Естественно, что шведский король приказал перехватить все суда, плывущие торговать с Россией. В результате шведские каперы захватили 24 голландских и 20 английских кораблей.
В парламенте Англии [14] поднялась волна возмущения, и депутаты потребовали послать на Балтику флот. Шведский король, узнав, что Голландия и Англия торгуют с русскими через Балтийское море, вне себя от гнева издал «Крейсерский и конвойный акт», санкционировавший захваты британских торговых судов, буде они продолжат торговать с Россией. В результате Англия стала прямым врагом Швеции, а следовательно, союзником России в Северной войне.
Но Петр не остановился на полумерах. Через своих союзников в Германии он довел до сведения шведского короля, что между Россией и Ганновером (чей курфюрст после смерти Анны Стюарт стал английским королем) заключен тайный договор, согласно которому Ганновер (а следовательно, и Англия) претендует на шведские владения в Германии [15] . В результате Карл с головой кинулся в заговоры якобитов, мечтая свергнуть Ганноверскую династию и изменить политику Англии, а взбешенные британцы и голландцы послали на Балтику свои эскадры и стали союзниками Дании и России.
14
С 1 мая 1707 г. Англия стала именоваться Великобританией.
15
Бобылев В. С. Внешняя политика России эпохи Петра I. Москва: изд-во Университета дружбы народов, 1990.
Что же касается пеньки, покупка 1714 года имела далекоидущие последствия. Третий лорд-адмирал Чарльз Уоджер на основании заключений мастеров и экспертов по закупкам написал небольшую записку на имя первого лорда адмиралтейства, согласно которой привезенная из России пенька по качеству гораздо лучше шведской, и если она еще и дешевле, то для английского флота покупать и использовать следует только ее.
Таким образом, благодаря хитроумной интриге Петра I, Россия вытеснила Швецию в вопросе поставок пеньки и до 1808 года являлась главным поставщиком этого стратегического товара в Англию.
Роберт Харли граф Оксфорд по воспоминаниям современников обладал только одной слабостью: милорд был пьяницей гулливеровского масштаба. К примеру, утро сэра Роберта начиналось с бутылочки бренди в две пинты (примерно один литр). Но госсекретарь был прожженным политиканом, по словам современников, Харли «любил заниматься обманом и интригами не столько по необходимости, сколько ради получения удовольствия от своего хитроумия. Если кому-либо от рождения было предопределено стать мошенником, так это ему». Современники называли его Робином-обманщиком. Но обманщик был умен. В его друзьях числились Джонатан Свифт (кстати, увековечивший Харли в «Приключениях Гулливера»), Александр Поуп, Джон Грей и Деларивэр Менли. Вообще, окололитературной деятельности Харли мы обязаны появлением таких книг, как «Путешествие Гулливера» и «Робинзон Крузо». Именно литература свела вместе столь разных людей, как Генри Сент-Джон и Роберт Харли.
В 1704 году Харли подружился с Даниэлем Дефо, и это знакомство как раз и создало тайну вокруг имени Харли. Госсекретарь по совету Дефо решил создать эффективную шпионскую сеть в Англии, чтобы следить за настроениями в графствах и выявлять якобитов. Сеть получилась настолько эффективной, что вскоре в орбиту ее деятельности попали Голландия и Франция. Харли стал заниматься и внешней разведкой. Французские эскадры в Тулоне, Бресте, Дюнкерке находились под постоянным наблюдением людей Харли и Дефо, что очень помогало английским войскам, ведущим с Францией Войну за испанское наследство.