Большая игра. Книга 2
Шрифт:
— Соревнование уже закончилось? — Алголь перебил девушку и кивнул на вершину горы.
— Да, мы победили. Плеяды победили, — она отвела взгляд в сторону, к опускающемуся за горизонт солнцу, прочертившему красивую жёлтую дорожку на спокойной глади моря.
— Поздравляю.
— Атрия пришла второй, в общем зачёте вы с ней набрали одинаковое количество баллов. Два вторых места, кто бы мог подумать…
— До финиша все дошли?
— Все, — она снова посмотрела на Майю. Упиравшуюся руками и ногами девочку
Он спас уже вторую её сестру. Измотанный, грязный и раненый, он стоял перед ней и словно издевался над всем, в чём её убеждали добрую половину жизни. Жестокий убийца, чьё имя среди ретрансляторов наводило ужас и могло сравниться лишь с Антаресом. Один из Великой Пятёрки, Дьявол, олицетворение зла — как его только не называли. Но тот ретранслятор, которого знала она, был совершенно другим.
— Я пытаюсь понять тебя, но я не понимаю. Кто ты такой?
Тяжелый, как стальная плита, взгляд тёмных глаз упёрся в неё.
— Ретранслятор ранга S стратегического типа, Алголь… — он развернулся к лесу. Впереди, в нескольких километрах, была линия старта, стадион и Общий дом. Поправив лангету, он пошёл обратно в чащу.
— Эй, подожди! — девушка поспешила за размеренно шагавшим ретранслятором: — Я с тобой! Не могу же я оставить гостя одного, да ещё и раненого!
— Переживу.
— А если медведь? Или гнездо шершней? — упорствовала Альциона, едва догнав взъерошенного и грязного спутника: — Подожди, я покажу, как добраться быстрее…
***
Когда Кира вошла в номер Рин, перед ней предстало довольно унылое зрелище. Девушка сидела в углу на кровати, в полной темноте. Обхватив руками колени, она прятала красные от слёз глаза. Некогда белоснежная, красивая форма была испятнана следами земли и травы, в полумраке казавшимися почти черными. На свету, сочившемся из коридора, поблескивал красной вышивкой символ — две кружащиеся звезды. Майор прошла внутрь.
— Может, расскажешь мне, что случилось?
Не поднимая головы, девушка скосила глаз на севшую рядом Киру. Тишина.
Снизу доносился едва различимый шум, звон посуды и радостные крики. Плеяды отмечали свою победу, добытую тяжёлым и упорным трудом. Кто-то из других делегаций присоединился к празднику, было даже несколько ретрансляторов.
Игорь, стоявший за дверью, робко заглянул внутрь. Одного взгляда майора было достаточно, чтобы он понял — нужно оставить их в покое, наедине. Смиренно кивнув, он прикрыл дверь и ушёл в свой номер.
— Я всех подвела…
Сдавленный шёпот Рин было едва слышно. Кира была не бог весть каким эмпатом, но эмоции сжавшейся в комок девушки ощутила очень чётко. Страдание и боль опустошали её.
— Кого — всех?
Рин шмыгнула носом, по щеке скатилась маленькая капелька.
— Тебя… Алголя… Маму с папой… Всех.
Кира вздрогнула. Родителей она упоминала впервые. Кто знает, какие воспоминания всколыхнула эта поездка, и что могло случиться в душе сироты, вернувшейся на родину?
— Эй… не говори так. Ты выступала прекрасно, и даже не имея такой подготовки, как у всех остальных, показала классный результат. Я горжусь тобой.
Девушка содрогнулась всем телом и издала сдавленный всхлип.
— Даже если что-то не вышло, что-то пошло не так, ты всё равно старалась изо всех сил. Я это вижу, и поверь, это важнее любых побед. Даже если очень тяжело и страшно, ты не опускаешь руки. Знаешь, что это означает? Что ты станешь великолепным ретранслятором. Мы тобой гордимся. И вся страна будет гордиться.
И тут Рин прорвало. Стиснув зубы, она застонала — и разревелась во весь голос.
— Я предательница!.. омерзительная!.. Хуже всех!.. Какое… какое вообще…
Девушка хрипло рыдала, размазывая слёзы по щекам.
— Ну что ты… — Кира обняла её и прижала к себе. Раньше она и не замечала, какой хрупкой и маленькой была её подопечная. Ладонь легла на шелковистые мягкие волосы, скользя по голове.
— …мне плохо… в России, я не могу… меня все ненавидят! Узкоглазая… плоскодонка… оборванка… нищая… они вечно смеются… это невыносимо… — причитала она, всхлипывая. Бегущие слёзы крупными каплями оросили штаны и ветровку, пропитывая ткань насквозь.
— Я хотела… хотела всё бросить… попросить убежища! Вернуться! Бросить всё… вас, Алголя, ретрансляцию… я просто… просто хотела домой… я просто хотела вернуться обратно, домой!
Кира зажмурилась, сдерживая подступившие слезы. Не хватало еще и ей разреветься перед девчонкой. Вот значит, как… вот значит, что она чувствовала всё это время. А слова всё лились из неё неудержимым потоком. Всё, что копилось долгие годы, хлынуло наружу.
— Но Альциона, она… она всё знает теперь… она сказала, мне тут нет места… у меня нет дома… здесь я не нужна, я лишняя, я предательница… предала их, предала вас, я хуже всех… я ведь могла… если бы сразу… если бы сказала правду, я бы могла стать ей сестрой!
— Рин…
Глупая. Она, Чуйков, институт, Плеяды — да вообще все. Им всегда нужны были только показатели, коэффициенты, эффективность, боеспособность. Бешеная гонка за результатом, где на кону стояли тысячи жизней, включая их собственные. Никто за всё это время даже не потрудился подумать, каково же было ей, чужой в обеих странах, ничейной, потерявшейся и одинокой. Кира закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу слова.
— У меня ничего нет… — она помотала головой, шмыгая носом: — У меня совсем ничего не осталось… я одна… я подвела всех, кто мне доверился… ни тут, ни в России, я больше не чувствую себя… я…