Большая игра
Шрифт:
«Навигатор, это Сокол, — посреди всеобщей расслабленности сухо и деловито прозвучал голос Искина в сознании Марта, — По радио переданы новости о начале в Батавии[1] вооруженного восстания. Сообщают, что лидер индонезийского сопротивления Сукарно[2] возглавил крупные силы и его отряды сумели захватить арсенал в столице Голландской Ост-Индии. Часть сформированных из местных жителей колониальных батальонов перешла на сторону революционеров. Доклад окончил».
«Принято. Отличная работа, Сокол!»
— Народ, тут новости подкатили. Давайте включим радио, может, узнаем новые подробности… А, вообще, интересно, что
[1] Батавия — до 1942 так называлась Джакарта (столица Индонезии сегодня)
[2] Сукарно — лидер национально-освободительного движения Индонезии, затем первый президент страны.
Глава 22
Королевство Нидерландов или попросту Голландия некогда было великой морской державой и имело колонии по всему свету. Увы, те времена давно прошли, и лишь небольшие осколки прежнего величия вроде Яванского архипелага напоминали о прошлом.
Европейские хищники давно приглядывались к этой земле и не отобрали ее лишь потому, что опасались противодействия конкурентов. Можно сказать, что англичанам мешали французы, а тем и другим — немцы. Занятые сварами между собой они далеко не сразу заметили, что в Юго-Восточной Азии появился новый игрок — Императорская Япония.
До крайности нуждавшиеся в нефти японцы давно обратили внимание на лакомый кусок и до сих пор ждали лишь удобного момента, чтобы яростно вцепиться в него. Тот, впрочем, никак не наступал, и тогда умные головы в императорском генштабе пришли к выводу, что больше не могут ждать милостей от судьбы.
Коренные жители Индонезии издавна конфликтовали с голландскими колонизаторами и даже несколько раз поднимали восстания. Вождем одного из последних стал харизматичный оратор и деятельный политик Сукарно Сосрадихарджо. Сын правоверного мусульманина и индуистки.
Правда, их выступление оказалось неудачным, и последний год он провел на нелегальном положении, скрываясь от преследования колониальных властей, выдавших ордер на его арест и награду за голову живого или мертвого известного смутьяна и мятежника.
Последней в череде его тайных убежищ стала маленькая рыбацкая лачуга на юге Калимантана. Необходимость все время прятаться, ощущая себя зверем, на которого объявлена охота, нехватка общения, к которому он так привык, особенно с прекрасным полом, скудная пища и тоскливое однообразие могли бы сломить дух молодого революционера, но не тут-то было. В сердце его продолжать бушевать огонь, а голова решала одну задачу, что делать дальше?
И вот, во время очередной бессонной ночи, Сукарно услышал подозрительный шум. Где-то вдали рокотал мотор морского катера. Вскоре раздались особенно гулкие в ночи звуки винтовочных и пистолетных выстрелов. Раздался хлопок гранаты.
«Это нападение! Выследили! Что делать?»
Его немногочисленная охрана оказалась перебита за считанные секунды. Сам Сукарно взял в руки револьвер и, взведя курок, нацелил ствол на дверной проем, собираясь подороже продать свою жизнь.
Неожиданно басовито грянула тяжелая очередь из пулемета, за ней еще одна, на несколько секунд грохотом заполнилось все вокруг. Затем все сменилось напряженной тишиной. И вот, наконец, дверь его камеры с противным скрипом отворилась.
Он рефлекторно нажал на спуск, и тяжелая пуля сорок пятого калибра ударила точно в середину груди появившегося на пороге лачуги человека. Но тот даже не покачнулся.
— Господин Сукарно? — не обратив никакого внимания на направленный на него револьвер, вежливо и хладнокровно спросил на японском [1] облаченный в десантный камуфляж офицер.
— Да, это я, — с трудом сглотнув, отвечал ему узник.
— Меня зовут генерал Сатору Асано. Мы пришли за вами. И как нельзя более вовремя. Еще минуты, и эти псы убили бы вас.
— Они мертвы?
— Да. Можете не сомневаться.
— А мои люди?
— К сожалению… Но они выполнили свой долг до конца.
— Я очень благодарен вам. Но… зачем вы это сделали?
— Затем, чтобы вы могли вышвырнуть европейских поработителей из вашей страны. Мы, азиаты, должны помогать друг другу, не так ли?
— Конечно! — приободрившись, отвечал ему Сукарно и хотел было выйти на улицу, но, увидев стоящих за спиной японца бойцов, в ужасе отпрянул.
— Во имя Аллаха, кто это?
— Это аякаси, — блеснул улыбкой Асано. — Не бойтесь. Вам придется привыкнуть к их виду.
После того, как царь обозначил цели и задачи их «маленького заговора», Марту волей-неволей пришлось уделять больше внимания новостям мировой политики. Поначалу он лично сидел и просматривал газеты, но потом сообразил, что есть же ИИ, у которого всегда найдется время. Разработав алгоритм работы для умной машины, Колычев определил правила для срочных и регулярных докладов. Основным источником стал радиоэфир, тут даже не требовалось конвертации бумажных носителей в энергопакеты, доступные для работы искина.
А дальше отчеты потекли отлично структурированным потоком. Оставалось только время от времени вносить корректировки в настройки и расстановку приоритетов. А по мере расширения охвата и углубления объемов знаний Март выделил несколько ключевых направлений перспективной работы. Следовало учитывать и еще один важный аспект. Форсировать деколонизацию в нейтральных или тем более условно союзных государствах являлось откровенной глупостью. Тут, наоборот, нужна была осторожность.
Зато в отношении крупнейшей колониальной державы — Британии — это точно не требовалось. Тут можно было проявлять разумную инициативу почти без оговорок и лимитов.
Еще одним фокусом внимания лично для Марта стала тема всякого рода фашистских и нацистских систем. Италия, Испания, частично Германия, пожалуй, что и Япония. Не позволять коричневой заразе расползаться по миру — разумно. Да, сам царь этот вопрос даже не упоминал, но Колычев просто знал о последствиях и не хотел допускать даже гипотетической возможности фашистам взять власть в Европе.
В потоке новостей основное внимание этой осенью привлекала «августовская революция» в Индии, начатая Махатмой Ганди с лозунга «Вон из Индии», обращенном к британцам. На данный момент массовые протесты еще продолжали бушевать на улицах и площадях огромной страны, но аресты всей политической верхушки ИНК, включая Ганди и Неру, обезглавил протест. Тут явно открывались интересные возможности. Стоило постараться и добавить керосина в огонь, чтобы англичанам было чем заняться кроме интриг против Российской империи.