Большая книга ужасов – 57 (сборник)
Шрифт:
— Только когда забудет, как его отделали. У Вестника короткая память, но пару дней он будет нас остерегаться. Помоги-ка перевязать…
Только теперь я заметила, что рукав Нининой куртки разорван и забрызган кровью.
— Тебе надо в больницу.
— Пустяки, до свадьбы заживет. — У нее было бледное лицо, но на губах появилась усмешка. — Спокойно, Сестренка, впереди нас ждет много сюрпризов.
Кое-как при помощи пары носовых платков мы перевязали раненую руку и продолжили свое путешествие по ночному лесу.
Жарко горели дрова в очаге. Когда я смотрела на оранжевые языки пламени, хотелось расслабиться, ни
— Летом в этот домик водят туристов — конные прогулки с ночевкой в горах и прочая экзотика. — Сестра сбросила со спины небольшой рюкзачок, расстегнула куртку. — А сейчас здесь никого нет, мертвый сезон.
— Художник нас не найдет? Ведь этот домишко расположен не очень далеко от его логова.
— Вряд ли. Он не слишком хорошо знает эти места.
Продолжая разговор, Нина извлекла из рюкзачка походную аптечку — стерильный бинт, антисептик, какие-то таблетки. Я с тревогой следила за ее действиями:
— Может быть, все же обратимся к врачу?
— Нет времени.
Две глубокие алые борозды, оставленные клыками монстра, тянулись по предплечью — рана явно не относилась к категории смертельных, но все равно выглядела довольно внушительно.
— Ничего страшного, — с каменным лицом произнесла Сестра. — Сейчас проглочу антибиотик, и все заживет как на собаке. А ты пока вскипяти чай.
В рюкзаке моей предусмотрительной спутницы нашлось немного еды, и вскоре мы уже сидели у огня, прихлебывали кипяток, заедая его крекерами.
— Ты назвала монстра Вестником… Что он вообще из себя представляет?
— Очередное изобретение Художника. С тех пор как Алученте перешел на сторону зла, он делает все, чтобы дать черным призракам как можно больше сил. Столетиями он изучал магию, алхимию, астрологию, собирал по крупицам древние, всеми забытые, знания, а потом, воспользовавшись ими, делал очередную гадость. Лет семьсот назад мы впервые столкнулись с Вестником — это существо притягивает к себе тени и подпитывает их энергией. Оно появляется незадолго до главной битвы, потому я и прозвала его Вестником.
— Он похож на человека.
— Еще недавно он был им. Татуировка светом Марса — вот что лишило его души и наделило огромной силой. Еще одно изобретение Художника — восковые фигуры, наделенные подобием жизни. К счастью, они быстро «выдыхаются», но в прошлой жизни я погибла как раз от руки такого манекена. Возможно, Алученте готовит нам новые сюрпризы.
— В ночь Хеллоуина он пытался закрыть ворота Вечности, но, кажется, у него ничего не получилось.
— Скверно. — Сестра помрачнела. — Сейчас это ему не удалось, но рано или поздно он своего добьется. Представь, что будет, если души всех умерших в течение года людей не смогут пройти ворота и возродиться в новом теле. Целая армия потерянных душ… Кошмар! Наши жрецы многое узнали о ночи великой жатвы от кельтов, они научились бороться с потерянными душами, но они так и не придумали, как остановить человека, чья любовь превратилась в ненависть! Если бы я знала, как прервать цепь воплощений твоего несостоявшегося жениха, Сестра! Ведь с каждой жизнью он становится все опасней и опасней!
— Знаешь, я почти все забыла о своей первой жизни, поэтому очень удивилась, вспомнив, какие отношения были у нас с Алученте.
— А о том, как мы стали Охотницами, о наших испытаниях и клятве ты тоже не помнишь?!
Мне было стыдно сознаться в этом, но
— Такое не забывается, Меда, сколько бы жизней мы ни прожили. Это начало пути. Память о нем останется навсегда…
Дакия, 103 год н. э
Праздник был в самом разгаре — веселье, смех, множество нарядно одетых людей, роскошные гирлянды цветов, украшавшие крепостные стены… Но это торжество отличалось от остальных — люди только изображали веселье, на самом же деле тревога не отпускала их ни на секунду. Черные призраки были повсюду, они могли настичь каждого, убить его душу, сделать своим послушным рабом. Нам оставалось лишь молить Залмоксиса о том, чтобы беда миновала всех нас.
Я, Роместа и еще три десятка девушек, решивших пройти испытания, толпились в сторонке и отчаянно волновались — на празднике был сам Децебал, за нами наблюдали сотни глаз. Сестра сжала мою руку:
— Не трусь. Мы докажем, что достойны стать Охотницами. Мы победим.
Когда настал наш черед, все внутри собралось в комок, в голове не осталось посторонних мыслей, и я старалась показать все, на что была способна. Мне не хотелось подводить Роместу, для которой эти испытания так много значили. Мы демонстрировали, как владеем оружием в пешем бою и верхом, стреляли, метали ножи, и всякий раз зрители подбадривали нас криками одобрения.
Когда испытания подошли к концу, выяснилось, что со всеми заданиями справились только шесть девушек, включая и нас с сестрой. Победительниц отвели к Децебалу. Никогда прежде я не видела так близко нашего великого и мудрого царя, а потому настолько оробела и разволновалась, что почти ничего не поняла из сказанного им. Сидевший по правую руку от Децебала верховный жрец поднялся со своего места, велев девушкам идти следом. Мы повиновались, а праздник тем временем продолжался — настала очередь парней показать, на что они способны.
Сюда мы приходили нечасто — святилище Залмоксиса было страшным местом, где совершались жертвоприношения и происходило много таинственных событий. Священное место представляло собой огромный, вымощенный камнями круг с расставленными в определенном порядке каменными столбами разной величины. Я знала, что святилище одновременно было календарем и те, кто обладал особыми знаниями, могли с его помощью узнать о движении солнца и звезд. Меня трясло от внезапно нахлынувшего страха, каждый шаг по направлению к святилищу давался все труднее. И почему я только не послушалась Алученте? Почему не отговорила Роместу? А вдруг, для того чтобы стать Охотницами, нам вначале придется умереть? Так обычно поступали с гонцами к нашему богу Залмоксису. Раз в несколько лет отбирали самого достойного из нас, сообщали ему все, о чем хотели попросить бога, а потом бросали гонца на копья. Если он умирал сразу, Залмоксис оставался доволен, а если нет — приходилось искать другого посланца. Что, если такая участь ждала и Охотниц? Ведь, чтобы сражаться с тенями, и самому надо быть призраком… Почему я не подумала об этом раньше, почему ввязалась в эту авантюру?!