Большая книга ужасов – 57 (сборник)

Артамонова Елена Вадимовна

Будто прочитав мои мысли, Роместа прошептала мне на ухо:

— Не бойся. Все будет хорошо, — и первой пошла по направлению к небольшой постройке возле святилища, где жрецы хранили необходимые для проведения ритуалов предметы.

Верховный жрец поднял руку:

— Вы удостоились великой чести войти в подземные покои нашего бога, но знайте — вновь увидят свет солнца только две Охотницы. Остальные останутся там навсегда.

— Подземные покои Залмоксиса… — едва слышно прошептала одна из девчонок. — Невероятно…

Мы были потрясены словами седого как лунь жреца. Все даки слышали о подземном жилище бога, но никто не знал, где оно находится. Оказалось, совсем близко, прямо под нашими ногами… Мы вошли в постройку.

Глаза не сразу привыкли к полумраку, а потом я увидела черное квадратное отверстие в глинобитном полу. Крутые ступени таяли во мраке — это был путь в подземные покои бога.

Роместа не колебалась ни мгновения — первой начала спускаться, и мне ничего не оставалось, как следовать за ней. Остальные девчонки отправились за нами. Я вспомнила слова жреца о том, что только две из нас вновь увидят солнце, перед глазами отчетливо, как наяву, возникла сверкающая тысячами бликов река, а сердце сжалось от ужаса. Казалось, мы спускаемся в могилу.

Вокруг была только густая, непроглядная темнота. Какое-то время я стояла неподвижно, прислушивалась, но все звуки исчезли, словно растворившись во мраке. Мне начало казаться, будто и мое тело медленно, почти незаметно начинает расползаться, разъедаемое темнотой.

— Роместа!

Ответа не было. Я постояла, а потом двинулась вперед, просто потому, что боялась стоять на одном месте. Вытянутые перед собой руки не ощущали ничего, ступни скользили по гладкому полу. Я шла, но, казалось, стояла на месте, я дышала, но не слышала собственного дыхания. Небытие… Может быть, смерть уже настигла меня и моя душа скиталась по царству вечного мрака? Может быть, все кончилось, так и не успев начаться? Я вновь окликнула сестру, но не услышала своего голоса.

Это даже нельзя было назвать ужасом — чувству, завладевшему моей душой, еще не придумали названия… А потом возник протест, яростное, неудержимое желание жить. Я была готова на все, лишь бы вырваться из вечного мрака, вновь увидеть солнце.

Что-то изменилось: неожиданно ладонь ощутила рукоятку кинжала, пурпурный, непонятно откуда исходивший свет озарил стоявшего в нескольких шагах от меня человека.

— Роместа?

— Меда?

Мы замерли друг против друга, сжимая в руках оружие. Внутренний голос подсказывал — я вырвусь из черного ада, если только уничтожу стоявшего рядом человека. Его смерть была ключом к свободе, залогом возвращения в мир живых. Иначе меня ожидало бесконечное странствие в темноте.

Лицо Роместы изменилось, стало жестким, чужим. Она думала о том же, что и я:

— Живым отсюда уйдет только тот, кто сможет убить остальных. Вот наш последний экзамен. Ты поняла это?

— Да, сестра.

В эти мгновения я успела передумать обо всем — вспомнила детство, лицо мамы, сверкающую под солнцем реку… Кинжал в руке сиял красным светом и казался обагренным кровью — я хотела жить, я очень хотела жить, но не такой ценой.

— Нет! — Наши голоса слились в один, одновременно упали на каменный пол звонкие клинки, а потом мы обнялись и долго рыдали в объятиях друг друга.

Багровый свет был светом заходящего солнца. Подземный мир Залмоксиса исчез, мы стояли возле алтаря, и наши легкие наполнял теплый, пронизанный запахом сухой травы воздух. Верховный жрец в белых одеждах, с седыми, чуть ли не до земли волосами и такой же длинной бородой, внимательно вглядывался в наши лица:

— Я знал с самого начала — именно вам суждено стать истребительницами потерянных душ. Я видел божественный огонь в ваших глазах. Вы — избранные. Залмоксис укажет вам путь… — Сестра хотела что-то сказать, но жрец остановил ее властным жестом: — Души бессмертны. Они странствуют по земле, переходя из тела в тело. Тех, кто творит добро и живет в согласии с миром, ждет награда — они уходят в царство Залмоксиса, где их ждет вечное счастье, а остальные продолжают странствие. Но души

злодеев не могут пройти сквозь врата Вечности и найти приют в новом теле, они обречены оставаться среди людей в обличье черных призраков. Даже мне, верховному жрецу великого бога, неведомо, почему так много потерянных душ появилось на нашей земле в последнее время. Думаю, это знамение большой беды. Быть может, нас ждет новая война с Римом или еще более серьезные испытания. Будущее покажет… Но милость Залмоксиса безгранична, и он открыл мне, как избавиться от нашествия теней. Он повелел собрать много девушек, ибо только женщины обладают особым даром предчувствия и могут обнаружить присутствие тени, велел подвергнуть претенденток испытаниям, а после рассказать о том, какой жребий ждет двоих победительниц. Так я и сделал. Никто не может стать Охотницей против своей воли. Если вы согласитесь, то научитесь побеждать призраков, будете помнить все свои прошлые жизни, получите невиданную силу. Но знайте — ваши души никогда не обретут покоя, не войдут в чертог Залмоксиса. Охотницы обречены до конца времен ходить по земле, истребляя зло… Завтра в полдень вы должны будете принести клятву, но прежде обдумайте все, о чем я сказал, в тишине примите окончательное решение.

Ночь была долгой. Мы с Роместой сидели у костра и молча глядели в огонь. После того, как я едва не стала убийцей родной сестры, мне меньше всего хотелось продолжать начатое. Если начало нашего пути оказалось ознаменовано такими суровыми испытаниями, что же ждет нас впереди? Хорошо еще у нас есть шанс отказаться.

— Давай оставим эту затею, Роместа. Еще не поздно…

— Никогда! — Ее глаза сверкнули. — Долг Охотниц — защищать свой народ от черных призраков! Вспомни о гонцах к Залмоксису, они с радостью жертвуют своей жизнью ради блага всех нас. Великая цель требует великих жертв, а нам даже умирать не потребуется.

— Кто знает… Но что абсолютно точно — став Охотницей, я уже не смогу выйти замуж за Алученте. Мы с ним недавно говорили об этом.

— По-твоему, лучше, если в твоего любимого супруга вселится тень, будет потихоньку убивать его душу, а ты никак не сможешь ему помочь? Превратившись в истребительниц призраков, мы спасем и Алученте, и многих других.

— Алученте запретил мне…

— Брось, Меда! Ты не создана для этого парня. У нас с тобой иное предназначение.

— Но…

— Попробуй-ка лучше уснуть и не тревожь себя напрасными сомнениями. Мы уже все решили.

Однако мы так и не сомкнули глаз до самого утра, ставшего для нас утром новой жизни. Оно прошло в непонятных ритуалах, а в полдень должно было произойти самое главное. Солнце неумолимо ползло к зениту. Я запрокинула голову, всматриваясь в безоблачное светлое небо — это был наш бог, могущественный Залмоксис, являвшийся дакам в виде необъятной голубой бездны.

— Пора, Меда! — Сестра взяла меня за руку, повела к святилищу. — Все будет хорошо, я обещаю.

Мы встали у алтаря, с тревогой наблюдая за великим множеством служителей бога, которые толпились поодаль. Верховный жрец в развевающихся белых одеждах сделал шаг вперед, поднял руку:

— Клянитесь, что, исполнив волю Залмоксиса, вы все свои жизни посвятите одной цели и до конца времен будете уничтожать потерянные души, защищая людей от сил зла!

— Клянусь!

— Клянусь!

Он провел жертвенным ножом по нашим ладоням, сжал их, наша кровь смешалась, тоненькой струйкой потекла на алтарь…

— Стой! Ты не сделаешь этого!

Растолкав оторопевших жрецов, к алтарю подбежал Алученте. Он попытался оттолкнуть меня от священного камня, но в этот самый миг случилось невероятное — ясное голубое небо пронзила молния, и небесный огонь обрушился на наши головы. Мое тело мгновенно обратилось в пепел, а душа взметнулась ввысь, оставив далеко внизу крошечные фигурки людей, святилище, Сармизегетузу, всю землю моей Дакии…