Большая книга ужасов – 61 (сборник)
Шрифт:
– Вы слышали? – Собственный голос так и прогремел в ушах.
– Собака твоя на улице. – Даша подошла к пустому оконному проему и выглянула:
– Ой!
Это «ой» заставило Дину вздрогнуть.
– Что там? – Лысый подскочил к тому же окну и встал столбом. Дина подбежала к ним, выглянула…
Ничего. Светящегося окна, что они видели с улицы, не было. Ни справа, ни слева, ни выше, ни ниже. Ну не показалось же им всем сразу?!
За спиной скрипнула дверь. Дина обернулась. В пустом, минуту назад пустом дверном проеме медленно, как в кино, закрывалась беленая
Совсем рядом кто-то громко всхлипнул, и с улицы потянуло дымом.
– Это что вообще такое?! Пушистик? Твои шуточки?! – отмороженная Даша рванула к выходу. Дина с Лысым замешкались из-за этой двери. Она успела прикрыться наполовину и не открывалась, если толкнуть. Они застряли в проходе на несколько секунд, Дина успела разглядеть облупленную краску и странные знаки, выцарапанные ключом…
Они с Лысым выскочили на лестницу, увидели растерянную Дашу.
– Вы видели эту дверь, когда сюда шли?
– Нет.
– Может, бомжи себе навесили для уюта? А мы не сразу заметили? – буркнул Лысый.
Дверь скрипнула и замерла приоткрытой, как живая. Как будто ловушка передумала захлопываться, ведь добыча успела сбежать. Дина поежилась и потрогала бетонный проем. Дверной коробки не было. Петли как будто росли из самой стены. Неужели Лысый не заметил?!
…А отмороженная Даша озадаченно колупнула краску на двери и аж подпрыгнула:
– Я пространственная кретинка. Это другой подъезд! – Она помчалась вниз по лестнице, Дина с Лысым еле поспевали за ней. Запах гари усиливался. Тяжелый, едкий. В темноте Дине казалось, что в доме пожар и весь этаж уже заволокло черным дымом. Она натянула воротник на нос, но только дышать стало труднее.
Впереди поблескивала куртка Лысого, слышался топот, и вдруг все разом стихло, как будто выключили. Дина еще пыталась бежать, но ноги ее не слушались, казалось, чем больше стараешься, тем они становятся тяжелее. Кто-то ударил ее по лицу, и тут же вспыхнул свет.
Дина лежала на полу в маленькой комнате. Лестницы, того дома и Даши с Лысым не было и близко. В грязное зарешеченное окошко почти под потолком попадал дневной свет. Это сколько ж она провалялась без сознания?! Перед самым лицом торчала железная ножка кровати, над головой скрипели пружины: кто-то лежал и ворочался. Дина слышала его дыхание, тяжелое, с хрипом, как будто он только что прибежал и плюхнулся на кровать. У противоположной стены, в полутора метрах от Дины еще были стол и стул. За столом кто-то сидел: Дина видела только пару ног в огромных ботинках. Ботинки притопывали чуть заметно, как будто хозяин слушал музыку.
«Что со мной? Где я? И где эти»…
– Ну? – Голос принадлежал человеку за столом. Уверенный такой голос, Дине сразу стало спокойнее. – Ты скажи, откуда ухо у тебя в огороде нашли?
Тот, что на кровати, прокашлялся и глухо ответил:
– Из леса.
Ботинок за столом удовлетворенно притопнул, будто кивнул:
– Зачем?
– На память.
– Шуточки!
– Правда.
– Да уж… Дальше рассказывай.
– Да сто раз уж рассказывал! – возмутился этот, на кровати. – Каждому по десять!
– Я слушаю.
– Ну это… Завалил пацана ветками и пошел… Побежал! На автобус надо было успеть.
– А ты знал, что он еще живой?
– Дышал вроде.
– И как тебе в автобусе ехалось?
– Так я умылся в ручье сперва. Ватник только не застирался, пришлось выкинуть.
– Дальше что? Приехал домой и…
– Пошел в огород ухо закапывать.
– Угу… – Ботинок за столом удовлетворенно притопнул. Потом его хозяин встал, хлопнул по столу, должно быть, закрывая папку, и пошел к выходу.
Вот тут-то Дина и запаниковала. Он уходил, нет, ОН УХОДИЛ и оставлял ее одну с этим, который на кровати. Она хотела крикнуть: «Стойте!», – но даже рот открыть не смогла. Она хотела вскочить, но руки и ноги не слушались.
Хлопнула дверь, и над головой тут же заскрипели пружины. Тяжелое дыхание с присвистом заглушало скрип. Дина затаилась. Не хотелось думать, кто ее сюда приволок и зачем. А вдруг этот на кровати? Тогда бесполезно прятаться. Сейчас он встанет… Мама!
Хотелось бежать и орать, а Дина и шевельнуться не могла. Она не чувствовала ног, она вообще ничего не чувствовала. Когда врач анастезирует больной зуб, вся щека немеет. А Дине как будто анастезировали все тело.
Над головой тренькнули пружины.
– Ох… – ворочается. Дина тяжело сглотнула. В ушах еще стоял подслушанный разговор. «Завалил пацана ветками и пошел. На автобус надо было успеть». Сетка кровати над головой провисла, и можно было угадать комплекцию лежащего. Нетолстый, невысокий, может, чуть выше Дины. Завалил пацана ветками и пошел. Разводы на полосатом матрасе. Что она здесь делает? Похоже на страшный сон.
За дверью застучали каблуки, и этот на кровати подал голос:
– Эй, эй, развяжи меня! Сил нет уже!
Привязан. Хорошо. Каблуки процокали мимо. За стеной кто-то шумно ругался или пел. Дина даже чуть успокоилась и окончательно решила, что это все ей снится. И матрас, и пружины, и сумерки за окном. И запах дыма.
Запах притянуло со сквозняком из-под двери, Дина сперва решила, что снаружи кто-то курит. Но пахло не табаком. Пало жженой бумагой, деревом и проводкой одновременно.
– Кухня! Что там у вас? – раздалось из коридора.
За стеной кто-то завопил: «Пожар!» – звякнуло стекло. По коридору затопали ноги. Запах дыма забивался в ноздри, но Дина не могла даже чихнуть. Она еще раз попробовала шевельнуться, но нет.
– Огнетушитель где?
– У Семеныча.
– Только один? Дом деревянный! Пожарку вызвала?
– Ага… Выводить надо всех…
– Ты это будешь делать? Все санитары по домам разошлись давно. Мы с тобой не справимся.
– Угорят же…
– Раздай мокрые тряпки, обойдутся.
Дым тянулся из щели под дверь и заполнял комнату. Этот на кровати кашлял и хрипел не переставая. У Дины слезились глаза. Надо срочно просыпаться! За стеной громко топали и вопили, этот на кровати взвыл высоко и страшно: