Большая книга ужасов – 61 (сборник)
Шрифт:
Спать он долго не ложился. Дина лежала одетая под одеялом и слушала телевизор за стенкой. Без маскарада можно было бы обойтись: отец все равно не зайдет, но отчего-то хотелось подстраховаться. Реклама орала про крепкие зубы, а у Дины перед глазами стояла отрезанная собачья голова с пустыми глазницами. Ох, куда она среди ночи собралась! Добро бы по делу, а то так, нервы пощекотать, утереть Даше Казанцевой нос. Как будто без того проблем нет!
За окном чернел ночной город, кое-как подсвеченный одиноким фонарем на другом конце улицы да парой светящихся окон
До пустыря она бежала, как будто за ней гнались: было неуютно одной на темной улице. А так бежишь, собаки вслед лают, вот и сопровождение. Бабмашин пес Гришка выскочил из-под лавки (днем с хозяйкой не нагулялся?), да так и бежал за Диной до самого пустыря. Смешной, на лису похож: рыжий, коротконогий, с торчащими треугольными ушками. На школьном дворе он притормозил, оглянулся, как будто оценивая: не слишком ли далеко убежал, но тут же решительно потрусил дальше за Диной. Тогда бы и отогнать его, пусть топает домой, но Дина решила, что в компании веселее.
На пустыре уже ждал Пушистик. Он сидел на старой шине, и его макушка торчала в темноте одинокой кочкой.
– Здорово! – сказала кочка из темноты. – А я уж думал, мне одному здесь куковать. У Казанцевой такие розыгрыши, с нее станется. Нашлась? – Последнее было обращено к Гришке.
– Не, это соседская. – Дина включила фонарик и тут же погасила, чтобы не светить в глаза. – Погоди, Дашка что, может и не прийти?
– Она отмороженная, она все может. В том году ее Леха из десятого задел: может, сболтнул что-то, мы не вникали. Так она увезла его на квадрацикле за город, да там и бросила. Леха только к утру домой добрался, битый какой-то.
– Что, и побила? Десятиклассника?!
– Может, по дороге где нарвался, – пожал плечами Пушистик. – Ты лучше не связывайся с ней…
– Ой, а сам-то!
– Я Казанцевой не боюсь! – Пушистик гордо взмахнул кудрями. – С ней интересно, понимаешь ты?!
По ногам прошуршал гонимый ветром пакет. Дина отскочила.
– Нервишки сдают? Иди домой, Жучка. Я скажу, что ты была и не дождалась.
– Ой, да кто тебе поверит?!.
На Жучку Дина обиделась, да и на нервишки, пожалуй. И, чтобы не воображал, рассказала Пушистику о своей вечерней находке.
– Иди ты! Прям без глаз?! Покажешь?! – Он пришел в такой восторг, что врезать хотелось. Но делать нечего, Дина зашарила фонариком по земле. Там рядом помятые качели валялись и труба какая-то…
– О! А я уж думала струсили! – Даша Казанцева возникла в луче фонарика с таким независимым видом, будто ей свет в глаза не бил. За ней шел Лысый и чуть поодаль – Светка. Ногой Даша пинала впереди себя какой-то предмет. Пушистик нагнулся посмотреть и тут же отпрянул:
– Не вреш-шь…
– Глянь, Жучка, не твоя собака? – Даша пнула собачью голову прямо к Дининым ногам. Потрескавшийся сероватый нос ткнулся в кеды.
– Больная ты, Даша, и не лечишься. Моя черная была.
– Твое счастье… Ну что, будем тут стоять?!
Всю дорогу до стройки Пушистик не замолкал. Собачья голова впечатлила его не меньше, чем Дину (Светка, похоже, вообще не видела, иначе визг бы стоял на весь микрорайон).
– Вы глазницы видели?! Это кто ж ее так?!
– Замолчи! – умоляла Светка.
– Птицы, – объясняла Даша. – Вороны. Падальщики первым делом выедают глаза и язык – самое вкусное.
– Ну да! А башку тоже они отрезали?
Даше возразить было нечего, и Пушистик развивал мысль:
– Все маньяки начинают с кошек и собак. Может, у нас новенький завелся?
– Замолчи! – шипела Светка.
– Серьезно! Я сколько здесь живу, ни одной кошки не встретил! Тебе это странным не кажется? Вы, девчонки, не ходите по одной, а то мало ли…
– А кто тебе сказал, что ему нравятся девчонки? – хмыкнула Даша и первая полезла через забор. Остальные – за ней. Снаружи негодующе взвыл оставленный Гришка.
Глава III. Дезертиры
Ночью заброшенная стройка выглядела не так уныло, как днем. В черном лесу – вырубленный освещенный островок. У будущего подъезда будущего дома горел дежурный фонарь.
– Тут небось и сторож есть, – буркнула Даша. – Сейчас придет и всыплет нам без всякой мистики.
– Так уйди, не светись! – шикнул на нее Лысый и первый пошел в темноту, в обход недостроенного дома.
Дина брела за всеми, спотыкаясь о мелкий мусор. Под ногами хрустела корочка аномального снега, присыпанная пустыми бутылками и сигаретными пачками. Лысый запретил включать фонарики, на случай, если сторож и правда есть: зря! Сторож убрал бы здесь. Если кеды увязают в мусоре, ясно же, что на стройке уже давно никто не бывал.
– А мои тут квартиру покупать хотели, – подала голос Светка. – Вон те окна… – Она показала наверх, и Дина машинально подняла голову.
Кто знает, куда там Светка показывала, но все охнули разом, проследив за ее рукой. В будущем окне, в бетонном проеме недостроенного дома, в этой дыре без стекол горел свет.
На подоконнике, которого там не должно быть, стоял цветок казенного вида. За ним висели грязновато-желтые шторы.
– Мистики нет, говоришь? – очнулся Лысый.
– Картинка-растяжка, – неуверенно буркнула Даша и тут же полезла в оконный проем первого этажа.
– Погоди! – Мальчишки рванули за ней, и Дине со Светкой ничего не оставалось, кроме как лезть следом.
Впереди тут же вспыхнул фонарик в руках Лысого:
– Ну, где ты застряла-то, идем! Если тут лестница есть…
В руку ледяными пальцами вцепилась Светка и зашептала:
– Скажи, что тебе домой надо! Не пойдем! Ну, Диночка!
Ох, как Дине захотелось домой! Черт бы побрал этих привидений с их призрачным цветком! Но впереди громко топала Даша, которая не забудет, не простит. Дина перехватила Светкину руку: