Большая книга ужасов – 91
Шрифт:
Неестественно бледное, словно из воска вылепленное лицо Милы выражало страшное беспокойство, глаза смотрели на что-то, зажатое в моей руке, и она твердила жалобно, словно вот-вот заплачет:
– Миламиламиламила… – И уже совсем с отчаянием: – Миламиламиламила!!!
Я посмотрел на свои пальцы, судорожно сжимающие какой-то остро заточенный черный камень, чем-то напоминающий острие стрелы, и подскочил от ужаса. Болван! Я совсем забыл про Пепла! У меня в руках не просто камень – а камень, от которого зависит его жизнь!
Кинулся к неподвижному псу, приподнял его голову. Она повисла безжизненно, глаза закатились и подернулись мутной пленкой. Я про всех девчонок на свете забыл. Пепел умер! Я его погубил… нет, не может быть! Боль в груди, там, где трепыхалось от ужаса сердце, была такой, что мои мучения после укуса жрущего гриба показались пустяковиной. Я словно бы сам умер, глядя на безжизненное обугленное тело.
– Пепел, не умирай! – заорал я и с силой воткнул стрелку ему в лоб.
По его телу прошла судорога… несколько секунд пса била мелкая дрожь… потом она утихла, Пепел потянулся, открыл глаза, поднял голову, уставился на меня и проворчал:
– Что-то я заспался. А ты как? Покажи-ка свою нижнюю левую лапу.
Я закатал штанину. От укуса не осталось и следа! Но это ладно, а даже подумать о том, что я чуть не потерял заветную стрелку, было страшно. А что это за камень, кстати? Все-таки, пожалуй, кремень, я правильно сначала подумал. Коринка говорила, что в тоннелях «Пети Сентюр» находили кремневое месторождение, только небольшое, и потому его забросили.
– Повезло вам, – разочарованно проскрежетал мой деревянный братец. – Вовремя эта плакса прибежала. Навела порядочек.
– Какая плакса? – удивился Пепел.
Деревяшка свалилась на траву и начала дрыгать ногами.
– Твой пес ее не видит! Не видит! – заорала восторженно.
– Что, правда не видишь? – изумился я.
– Кого я не вижу? – насторожился Пепел.
– Ну, ту девочку, которая качалась на качелях и говорила «Миламиламиламила…».
– Тебя что, жрущий гриб отравил? – забеспокоился Пепел. – Какая еще девочка?! Коринка ведь рассказывала, что там была только тень.
– Миламиламиламила! – протараторила Мила в эту минуту, и можно было догадаться, что она смеется.
– Она здесь, – сказал я Пеплу. – И я ее вижу.
– А почему я не вижу?! – расстроился Пепел.
Я посмотрел на Милу, вернее на ее призрак.
– Что ты не видишь – это ладно. А вот почему я вижу?!
Мила слабо улыбнулась и покосилась на деревяшку.
Чертов близнец бросил презрительно:
– Голову сломаешь, а не догадаешься, братишка! – Захохотал, подтянул к себе пуповину и быстренько заковылял прочь.
– Что, – спросил я, – это благодаря ему я тебя вижу? Из-за того, что он мой брат, а ты и он умерли в один день? Или в одну ночь, я толком не знаю.
Она кивнула, улыбнулась и пропела ласково:
– Миламиламиламила! – Как будто похвалила меня.
Значит, я угадал. Значит, связь, которая существует между близнецами, не ослабела и через шестнадцать лет после смерти одного из них…
– Мила, – сказал я, – а ты знаешь, кто виноват в вашей смерти?
Она кивнула и посмотрела туда, куда ушел мой брат.
– Он?! – заорал я и погрозил кулаком в ту сторону: – Ну погоди, падла такая, я тебя все-таки достану!
Мила покачала головой.
– Не он?
Она снова покачала головой.
– Старая ведьма?
Мила возмущенно замотала головой и разразилась гневной тирадой:
– Миламиламиламила! Миламиламиламила! Миламиламиламила!!!
– Не она?! – с сомнением переспросил я. – Но кто же?!
Мила снова показала в ту сторону, куда уковыляла деревяшка. И смотрела так, словно пыталась мне что-то внушить.
И до меня наконец дошло… Ведь братец потащился в том направлении, где находилось отвратительное дерево, к которому он прикреплен пуповиной!
– Древо зла? – спросил я осторожно.
Мила горестно закивала.
– Вот оно что… – пробормотал я потрясенно. – Значит, моя… ну, значит, та старуха, которую пронзило своей веткой Древо зла, ни в чем не виновата?
Мила решительно замотала головой:
– Миламиламиламила! Миламиламиламила!
– Но как же… – начал было я, но тут Пепел рявкнул:
– Хватит брать интервью у респондента, который толком не может ответить!
Ситуация была, честно говоря, трагическая, но я не удержался от истерического хохота.
Ну Пепел! Во дает!!!
Он удовлетворенно хмыкнул, но тотчас сердито буркнул:
– Нам надо искать Коринку, ты что, забыл?!
Он заметался, нюхая землю, но тут Мила схватила меня за руку своими холодными пальчиками и зачастила:
– Миламиламиламила!
Ее глаза сияли, бледные губы улыбались, и я понял:
– Ты знаешь, где Коринка?
Мила кивнула.
– Пепел, угомонись, она нам покажет. Пошли скорей!
– Не пошли, а побежали! – безапелляционно приказал Пепел, и мы побежали.
В смысле побежал я, потому что Пепел буквально ввинчивался в пространство, а Мила летела впереди, изредка оглядываясь с ободряющей улыбкой.
Внезапно Пепел шарахнулся в сторону, оглянулся и сердито оскалился на меня: стой, мол!
Я послушно замер, Мила резко порхнула вверх, и мимо нас пронеслись какие-то существа. Честное слово, сначала я решил, будто кусты, которые только что мирно стояли рядом с тропинкой, вдруг ожили и сорвались с места. Но это оказались не то люди, не то обезьяны. Они бежали на четвереньках – на руках и ногах! Волосы их были оплетены травой, а спины… спины густо поросли ветками, и на бегу эти ветки складывались, прилегая к телу, как спинные плавники у рыб, идущих по стремнине, а когда странные существа останавливались, ветки снова распрямлялись. Нет, это не обезьяны: у них оказались человеческие лица: молодые, старые, детские, красивые и некрасивые, но очень выразительные. Сейчас на всех этих лицах отражался сильнейший ужас, и когда существа вдруг замерли, мне показалось, что они готовы всей кучей наброситься на нас. Однако Мила помахала им, и испуганно-враждебное выражение сменилось растерянными и словно бы неловкими улыбками. Видать, редко этим людям-кустам приходилось улыбаться!