Большая книга ужасов
Шрифт:
Но тут же вспомнились слова Алевтины: «Поезжай одна, не бери с собой друзей, они только будут помехой, им будет страшно». – «А я не имею права на страх», – ответила я ей.
И это правда. Не имею. Мне предоставили единственный шанс помочь Вилору, а я убегу, испугавшись первого встречного бродяги? Да будь там даже не бродяга, а маньяк с бензопилой… я должна найти это чертово гестапо!
Мои руки сжались в кулаки. Должна! Следовало быть осторожной, но продолжать поиски.
Я оглянулась – вроде бы никого. Не знаю, кем был тот человек, но гнаться он за мной не стал. Улица, посреди которой
Осторожно, стараясь держаться ближе к увитому плющом забору, я свернула за этот угол – и замерла на месте…
Она шла прямо на меня, метрах в двадцати отсюда. Это была высокая и худая женщина, двигалась она медленно, с трудом передвигая ноги, будто не хотела попасть туда, куда направлялась.
С трудом подавив панику, я юркнула в первую попавшуюся калитку и тут же припала к щелке в заборе. Нет, похоже, она меня не заметила. Тем же вялым, каким-то обреченным шагом она проковыляла в сторону и свернула в узкий темный переулок.
Сердце мое бешено колотилось. Кто эти люди?! Почему днем не показывались, а теперь идут – куда?
Я оказалась в заброшенном, заросшем травой дворе, а за мной стоял хорошо сохранившийся дом, одноэтажный, но достаточно высокий.
И тут я хлопнула себя по лбу от запоздалой догадки. Ну что я за идиотка! Мне следовало не слоняться по поселку, а подняться на верхний этаж самого высокого дома – уж оттуда я бы увидела все как на ладони! И не пришлось бы бегать по этим улицам. А теперь еще попробуй выберись из их лабиринта, я уже забыла, откуда пришла…
Я подошла поближе к дому. Он был большим, добротным, порядком выше остальных. Сразу видно – хозяева отстроили его с любовью и заботой, стараясь для внуков-правнуков. А теперь пришлось бросить, стоит никому не нужный…
Вот я дурища, причем дважды. Дом! Он ведь достаточно высокий, чтобы обозреть с него близлежащие улицы. Если, конечно, в нем никто не засел.
Тихонько, на цыпочках, я поднялась на крыльцо, к зияющему дверному проему. Прислушалась. Тишина стояла мертвая. Немного поколебавшись, я включила фонарик, осветила дом внутри и, не заметив ничего подозрительного, вошла. Да, судя по слою пыли на полу, сюда уже давно никто не забредал, так что я могла считать себя в относительной безопасности. Немного поплутав, я нашла лестницу на чердак и поднялась туда. Чердачное окошко было высоко, но, по счастью, здесь хватало старой рухляди, и я, подставив какой-то комод, влезла на него и выглянула наружу.
Расчет оправдался частично. Отсюда прекрасно было видно несколько залитых лунным сиянием улиц, крыши домов – вид сверху вниз. Но ни края поселка, ни двухэтажек я не увидела.
Наверное, зря я тут хожу. Уверена, эти двухэтажки давно снесли. Или эта фотография вообще в другом городе сделана? Я ведь не знаю, кто и зачем мне ее подсунул! С чего я взяла, что он друг и хотел помочь? Может, все как раз наоборот!
По верхам деревьев пробежал ветер, зашумела листва, закачались тени. Только теперь я обратила внимание, что до сих пор в поселке царило полное безветрие.
Правда, минуту спустя ветер стих. А тени…
Я
Мама, а это еще кто?! Мимо забора у «моего» дома тоже шел человек. Шел так же неторопливо, голова чуть приподнята, и уж его лицо я видела четко… Лучше бы не видела! Вид у него был крайне изможденным, глаза глядели в никуда – блеклые, выцветшие, словно белые пятна. И само лицо – мертвенно бледное, словно никогда не видело солнца…
И тут я поняла, что было не так во всех этих людях. Они не отбрасывали тени!
В конце улицы возник еще чей-то силуэт, и я не выдержала. Спрыгнула с комода и забилась между мешками с каким-то хламом, сев прямо на пол. Отдышалась, попыталась взять себя в руки. Кто эти люди? Вампиры, зомби, ходячие мертвецы? Нет, не подходит – и мертвецы, и зомби, и даже вампиры отбрасывают тень. Тень отбрасывает все, что имеет плоть.
Это призраки, поняла я. Призраки давних дней, а может, неприкаянные души.
А еще я поняла, почему поселок выселили.
Ах, как умно и тонко заметила Алевтина, когда говорила, что живых людей здесь не осталось! Хоть бы предупредила, что ли. Или думала, что я сама догадаюсь? «Ну да ладно, теперь я в курсе насчет особенностей здешней фауны», – зло подумала я.
Некстати припомнилось, как однажды я позволила себе рассказывать о своих познаниях в мистике девчонкам во дворе. И тут же получила ехидное замечание, что везде-то я побывала, все-то я знаю. Ага, знаю. Одного только не знаю – как мне дальше продолжать поиски. Слоняться по улицам вместе с этими… Брр!
Или дождаться утра да поискать гестапо при свете дня, а потом вернуться на какой-нибудь попутке?
Нет. Мне было сказано, чтобы вернулась утром, и я не знала, почему так. Возможно, меня ограничили во времени, а может быть, сегодня единственная ночь, когда эти поиски имеют значение. Но так или иначе, следовало вставать и действовать.
Вставать не хотелось. Некстати навалилась усталость – зря я сегодня так рано поднялась. Да и страшно было… очень страшно.
Я машинально достала из кармана фотографию гестапо, и вместе с ней выпала вторая, с изображением Лиленьки и Фени. Зачем мне ее дали? Может, там тоже какая-то подсказка?
Включив фонарик, я стала ее рассматривать. На первый взгляд девушки казались похожими – почти одинаковые прически, сходные фасоны платьев. Но посмотрев внимательно, можно было заметить разницу. Блондинка имела тонкие, изящные черты лица, светлую кожу, а в ушах у нее были массивные золотые серьги – по два крупных темных камня в каждой. Драгоценные, наверное, подумалось мне. На груди сверкала большая брошь с такими же камнями.
Вторая красавицей не была. Плоское, скуластое лицо, веснушки, черты самые простецкие. Сразу подумалось, что это Феня, а блондинка – Лиленька, а не наоборот. И что эта Лиленька, наверное, перебирала тонкими пальчиками клавиши фортепиано, а Феня доила коров или стояла у станка.