Большая лагуна
Шрифт:
— Вот и прекрасно. Теперь у меня нет сомнений, что девушка с такой ясностью взгляда должна пойти по правильному пути.
— Да, в конце концов такое может случиться, к тому же, если я увижу этот путь.
— Ты уже на тропе к нему.
— Благодарю, сенсей.
— И еще одна просьба: не называй меня учителем. Какой я учитель? Просто еще ученик, тоже ищущий свой путь.
— Не могу обещать: привыкла, и ты действительно учитель. Это у тебя в крови. Правда, что твои предки были буддийскими жрецами?
— Да. Один из них, по материнской линии, был даже странствующим монахом. Ходил с корзиной на голове и играл на флейте, выпрашивая подаяние.
— Как интересно! У тебя тоже есть склонность к мистическим построениям?
— О нет. Просто я стараюсь вникнуть в психологию древних, понять их мысли и чувства, а это возможно только тогда, когда проникнешься их духом. Иногда мне удается настроиться, и я начинаю понимать, что они были не так уж несчастны. Природа и человек, управляемые бесчисленными божествами, добрыми и злыми, гораздо лучше, понятнее, чем до сих пор непостижимые силы вроде гравитации или элементарных частиц, не говоря уж об излучениях далеких галактик, открытых Вашатой. Каждый час, день, год у древних находился под влиянием божественных сил. Например, у нас в Японии огромное значение придавалось выбору места для жилища…
— Позволь! И сейчас не строят где попало.
— Да, наши архитекторы учитывают множество факторов, прежде чем возвести строение. Например — ландшафт, воздушные течения, близость воды и прочее, и все же в эти необходимые условия не входит основным компонентом счастье людей, которые станут жить в этом доме. Учти, не условия, обеспечивающие возможное счастье, а само счастье вне зависимости от удобств и прочего. Тогда существовали иные понятия о связи архитектуры и счастья. Например, в 1983 году счастливая судьба ожидала того, кто построит свое жилище так, чтобы все его окна и двери обязательно выходили на юг.
— Ну, а если на север?
— Тогда рой несчастий обрушится на маловеров или людей, которые не удосужились проконсультироваться с прорицателем и возвели строение вопреки указаниям высших сил.
— Сенсей!
— Я слушаю тебя, Наташа-сан.
— Ты язычник. И с тобой приятно вести беседу. Действительно, сколько уверенности дает даже мнимое знание! Построил дом окнами на юг — и кажется тебе, что счастье навек поселилось в твоем доме. К сожалению, твоим предкам только казалось, что они знают, как стать счастливыми.
— Долгое время счастье, то есть полнота жизни, для многих оставалось мечтой, недосягаемой мечтой. И все-таки они боролись за счастье, и часто не за свое, а за счастье будущих поколений. За наше счастье.
— Действительно, сенсей. А мы забываем об этом. Нам кажется, что всегда было так. Иногда мне хочется перенестись в прошлое. Очутиться среди людей, которых мы видим в старых хрониках, бороться на баррикадах или идти по льду к Южному полюсу. Ведь чем больше трудностей, тем жизнь прекрасней? — Не дождавшись ответа, она воскликнула: — Смотри, какие альбатросы реют над рифом!
— Прекрасные птицы…
Они помолчали, любуясь полетом альбатросов, морем, цветом воды, и все мы невольно прониклись красотой окружающего мира. Затем Наташа попросила:
— Тосио-сенсей, мне очень нравится, когда ты говоришь о старине, о верованиях и чувствах наших предков, особенно когда ты становишься прорицателем. Скажи, что ждет нас, какие радости, а может, беды? Помнишь, на лекции по философии ты писал нам астрологические гороскопы. Тогда, кажется, был год Уси — быка, предвещавший многие трудности, отвратимые только нашим трудом. Ты составил мне прекрасный гороскоп.
— Сейчас это так просто. Наша жизнь сбалансирована. Нам не угрожают болезни, голод, все подходы к наукам открыты, нам вручена судьба Земли, осталась только вечная проблема личного счастья…
Кто-то из девушек шепнул, что надо немедленно выключить селектор, но тут Наташа опять направила разговор в безопасное для Тосио русло:
— Не мог бы ты, о Тосио-сенсей, оставить столь острую проблему и сказать, чего можно ждать от этого года?
— Мы вступили в год под знаком «Тора», — торжественно провозгласил Тосио.
— Тигра?
— Да, Наташа-сан, Тигра! Нас ждет много испытаний. Одно из них ты уже перенесла.
— Ах, ты о шквале? Ну, какое это испытание! Ерунда.
— Не говори так! Не гневи богов. Относись к ним с благодарностью.
— За что?
— Хотя бы за то, что они в качестве возмездия за неосмотрительность ограничились только парусами, а не посадили яхту на риф и никого не сбросили за борт.
— Продолжай, сенсей. Я и мои подруги вынесли многое из этого урока.
— Приятно слышать. Прорицатели рекомендуют в год Тора держаться старого пути и проявлять терпимость.
— Но, сенсей, как можно рекомендовать «старые пути»!
— Во-первых, рекомендую не я, а во-вторых, «старые» — значит испытанные, проверенные опытом поколений. Разве мы не следуем этому примеру почти во всем?
— Только «почти». Относительно терпимости — хорошая рекомендация для некоторых моралистов.
— Ты заблуждаешься, о Натали-сан! Терпимость не к недостаткам ближних, а также к своим, терпимость в преодолении целей.
— Такая редакция меня устраивает. Продолжай!
— Считается, что год Тигра подобен кривой осциллографа, он состоит из взлетов и падений, как и бег самого полосатого. Год, полный «титанических усилий» и «свирепых свершений».
— О, бедное человечество!
— Тревожиться особенно нечего, Натали-сан: неприятностей можно избежать благодаря упорству, силе духа, вере в торжество справедливости.
— Общие слова. Мне больше нравятся «свирепые свершения». Подразумевается что-то страшное, да?
— Безусловно. Времена, когда составлялись подобные пророчества, не отличались гуманизмом. Шли беспрестанные войны, возникали эпидемии, поджидал голод, стихийные бедствия — так назывались неконтролируемые явления природы. Но обрати внимание, Натали-сан, как предельно сжато давался прогноз вероятных событий.