Большая маленькая ложь
Шрифт:
Джейн опустила руки на клавиатуру. «Давай. На старт, внимание, марш!» Чтобы ее работа была прибыльной и одновременно более-менее терпимой, ей приходилось вводить информацию в компьютер как можно быстрее. Когда один бухгалтер впервые дал ей задание, он сказал, что это займет от шести до восьми часов. Она сделала за четыре и попросила оплату за шесть. Теперь она стала работать еще быстрее. Это было похоже на компьютерную игру, когда с каждым разом переходишь на следующий уровень.
Не о такой работе она мечтала, но испытывала удовлетворение, видя, как ворох неопрятных бумажек превращается в ровные ряды цифр. Ей нравилось звонить клиентам, по большей части представителям
Не о такой карьере она мечтала в свои семнадцать, но теперь трудно было даже вообразить себе те простодушие и отвагу, с какими грезилось о какой-то особой жизни, словно мы вольны выбирать свой путь.
Пронзительно закричала чайка, и на миг Джейн ошеломил этот звук.
Но все же она сама выбрала это. Она выбрала жизнь на взморье, словно имела на это не меньше прав, чем другие. За двухчасовую работу она может наградить себя прогулкой по берегу. Прогулкой в середине дня. Она может пойти в «Блю блюз», купить кофе навынос, а потом сделать претенциозный снимок стаканчика на заборном столбе на фоне моря и послать в «Фейсбук» с комментарием: «Перерыв в работе! Ну не счастливица ли я?» А люди ответят: «Завидуем!»
Если она устроит себе идеальное существование в «Фейсбуке», то, возможно, поверит в себя.
Или она может даже написать: «Дикость какая-то! Зигги единственный в классе не приглашен на день рождения! Ррр!» А люди будут писать в качестве утешения что-то вроде: «Какого хрена!» или «Ай-ай-ай. Бедный маленький Зигги!»
Она может свести свои страхи к безобидным маленьким корректировкам своего статуса, который постепенно изменится благодаря стараниям подруг.
Тогда они с Зигги станут нормальными людьми. Может быть, она даже пойдет на свидание. Чтобы порадовать маму.
Джейн взяла свой мобильник и прочитала эсэмэску, которую ей прислала накануне подруга Анна.
Хорошо.
Она помнила Грега. Он был застенчивым, невысоким. Рыжеватые волосы. Однажды он рассказал дурацкий анекдот, который никто не понял, а потом, когда все стали спрашивать: «Что? Что?», он отвечал: «Не берите в голову!» Это застряло у нее в голове, потому что ей было его жаль.
Почему бы и нет?
Она вполне может пойти выпить с Грегом.
Время у нее было. Зигги был в школе. Она жила на побережье.
Она послала ответное сообщение:
Потом отхлебнула чая и положила пальцы на клавиатуру.
И тут вдруг отреагировало ее тело. Она даже не думала об эсэмэске. Она думала о квитанциях водопроводчика Пита на расходные материалы.
Сильный приступ тошноты заставил ее согнуться пополам и упереться лбом в стол. Она зажала рот ладонью. Кровь отхлынула от головы. Она чувствовала этот запах. Она могла поклясться, что запах присутствует в ее квартире.
Иногда, если настроение Зигги неожиданно резко менялось с хорошего на плохое, она ощущала, как от него исходит этот запах.
Джейн с трудом распрямилась и, давясь, взяла телефон. Дрожащими пальцами набрала эсэмэску Анне.
Ответ пришел почти сразу.
Теа. Я слышала, Джейн пробовала, так сказать, подцепить одного из папаш. Понятия не имею, кого именно. По крайней мере, знаю, что это был не мой муж!
Бонни. Она этого не делала.
Кэрол. Знаете, в Клубе эротической книги был один мужчина. Не мой муж, слава богу. Он читает только «Гольф в Австралии».
Джонатан. Да, это я был тем мужчиной в так называемом Клубе эротической книги, с той разницей, что это шутка. Это просто обыкновенный книжный клуб.
Мелисса. Разве у Джейн не было романа с каким-то папашей, работающим дома?
Габриэль. Роман был не у Джейн. Я всегда считала ее пуританкой. Туфли без каблуков, никаких украшений, никакой косметики. Но хорошее тело! Ни грамма жира! Она была самой худощавой мамой в школе. Господи, как есть хочется. Вы пробовали диету 5:2? Сегодня у меня разгрузочный день. Умираю от голода.
Глава 21
Селеста рано приехала в школу за детьми. Она жаждала прикоснуться к их ладным маленьким телам, ожидая того краткого момента, когда они крепко обовьют руками ее шею и она поцелует каждого в разгоряченную душистую и крепкую головку, после чего оба улизнут. Но она знала, что, возможно, через четверть часа будет орать на них. Они будут утомленные и плохо управляемые. Накануне вечером она уложила их только в девять. Слишком поздно. Плохая мать. «Немедленно в постель!» — в конце концов прикрикнула она на них. Когда Перри не было дома, ей всегда стоило большого труда вовремя уложить их спать. А вот Перри они слушались.
Он был хорошим отцом. И хорошим мужем. В большинстве случаев.
— Тебе следует придерживаться режима, — сказал ей сегодня брат по телефону из Окленда.
— Какая прогрессивная мысль! — съехидничала Селеста. — Мне это никогда не пришло бы в голову!
Если дети у родителей хорошо спят, то родители относят это на счет правильного воспитания, а не на счет везения. Они придерживались правил, и правила сработали. А вот Селеста, вероятно, не придерживается правил. И никогда им ничего не докажешь!
— Привет, Селеста.
Селеста вздрогнула и прижала руку к груди:
— Джейн!
Она, как водится, мечтала и не услышала шагов. Ее ужасно раздражало, что при появлении людей она подскакивает как лунатик.
— Извини, — сказала Джейн. — Не хотела тебя напугать.
— Как прошел день? — спросила Селеста. — Много успела сделать?
Она знала, что Джейн зарабатывает на жизнь бухгалтерской работой. Селеста представила себе, как Джейн сидит за опрятным столом в маленькой, скудно обставленной квартире. Селеста там не была, но знала этот квартал непритязательных домов из красного кирпича на Бомонт-стрит вблизи побережья и предполагала, что интерьер такой же скромный, как сама Джейн. Ничего лишнего. Никаких безделушек. Простота ее существования интриговала. Только Джейн и Зигги. Один милый темноволосый ребенок, конечно, если не принимать в расчет странного инцидента с удушением. Никаких ссор. Спокойная и незатейливая жизнь.