Большая маленькая ложь

Мориарти Лиана

— Нет! — в ярости завопил Зигги. Ему нравилось самому вытаскивать затычку. — Я сам!

— Я дала тебе достаточно времени, — произнесла Джейн своим самым строгим тоном. — Пора вылезать. Перестань скандалить.

Зашумела вытекающая вода. Зигги завопил:

— Злая мама! Я сам! Ты разрешаешь мне это делать! Нет! Нет!

Он бросился вперед, чтобы схватить затычку, вставить обратно и самому вытащить. Джейн высоко подняла руку с затычкой:

— У нас нет для этого времени!

Зигги встал в ванне. Маленькое худощавое и скользкое тело было покрыто

пеной, лицо искажено бешеной злобой. Он потянулся за затычкой, поскользнулся, и Джейн пришлось крепко ухватить его за руку, чтобы он не упал и не ушибся.

— Мне БОЛЬНО! — заверещал Зигги.

Сначала Джейн очень перепугалась за Зигги, а теперь рассердилась.

— ПРЕКРАТИ ОРАТЬ! — прокричала она.

Схватив полотенце, она накинула его на Зигги и вытащила сына из ванны. Он лягался и визжал. Потом она отнесла его в спальню и очень осторожно положила на кровать, потому что опасалась, что швырнет об стену.

Он визжал и бился на кровати. На губах у него выступила пена.

— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — вопил он.

Соседи, наверное, собирались вызвать полицию.

— Перестань, — сказала она спокойным взрослым голосом. — Ты ведешь себя как младенец.

— Я хочу другую маму! — кричал Зигги.

В какой-то момент он двинул ей ногой в живот, и она едва не задохнулась.

От этого самообладание покинуло ее.

— ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ!

Она визжала как полоумная. И хорошо, она это заслужила.

Зигги неожиданно замолчал. С ужасом глядя на нее, он отодвинулся к спинке кровати. Потом свернулся клубком и, горестно плача, уткнулся головой в подушку.

— Зигги, — сказала она.

Она попыталась погладить его по спине, но он резко сбросил ее руку. Джейн мучило чувство вины.

— Прости, что накричала на тебя, — сказала она и завернула его в полотенце. Прости, что хотела швырнуть тебя об стену.

Он повернулся и прижался к ней, как коала, обняв руками за шею, обвив ногами за талию и зарывшись мокрым сопливым лицом ей в шею.

— Ну ладно. Все хорошо. — Подняв с кровати полотенце, она снова завернула сына. — Быстро. Давай наденем пижаму, пока ты не замерз.

— Где-то звонят, — сказал Зигги.

— Что? — спросила Джейн.

Зигги поднял голову с тревожным выражением на лице:

— Слышишь?

Кто-то звонил в их квартиру по домофону.

Джейн внесла его в гостиную.

— Кто это? — испуганно спросил Зигги.

Слезы на его щеках еще не высохли, но глаза ярко блестели. Казалось, этого ужасного инцидента не было и в помине.

— Не знаю, — ответила Джейн.

Кто-то пожаловался из-за шума? Полиция? Приехала служба защиты детей, чтобы забрать ребенка?

Она подняла трубку домофона:

— Алло?

— Это я! Впусти меня! Холодно.

— Мадлен?

Джейн нажала на кнопку, спустила Зигги на пол и пошла открывать дверь.

— Хлоя тоже здесь?

Зигги радостно прыгал, и полотенце соскользнуло с его плеч.

— Хлоя, наверное, уже в постели, как положено и тебе. —

Джейн заглянула в лестничный пролет.

— Добрый вечер! — Мадлен с сияющей улыбкой поднималась по лестнице в кардигане дынного цвета, джинсах и остроносых сапогах на высоком каблуке, которые громко цокали по ступеням.

— Привет, — сказала Джейн.

— Привезла тебе картон. — Мадлен подняла свернутый в трубку желтый картон, напоминающий полицейскую дубинку.

Джейн разревелась.

Глава 30

— Не за что! Я была только рада выбраться из дому, — сказала Мадлен в ответ на слезливую благодарность Джейн. — Давай быстренько оденем тебя, Зигги, и займемся твоим заданием.

Проблемы других людей всегда кажутся вполне преодолимыми, а чужие дети — более послушными, думала Мадлен, глядя на Зигги. Пока Джейн собирала семейные фото, Мадлен осматривалась в маленькой опрятной квартире Джейн, напомнившей ей о ее квартире с одной спальней, в которой они жили с Абигейл.

Она понимала, что идеализирует те дни. Она не вспоминала о постоянной нехватке денег или об одиноких вечерах, когда Абигейл спала, а по телевизору ничего хорошего не показывали.

Абигейл уже две недели жила у Натана и Бонни, и, казалось, у всех, за исключением Мадлен, дела идут превосходно. Этим вечером, когда пришла эсэмэска от Джейн, малыши уже спали, Эд работал над очередной статьей, а Мадлен только уселась смотреть «Следующую американскую топ-модель». Включив телевизор, она позвала: «Абигейл!» — и только потом вспомнила о пустой спальне, кровати с четырьмя колонками, которую заменили диваном-кроватью для Абигейл, когда она будет приезжать на выходные. Мадлен не знала, как теперь обращаться с дочерью, потому что у нее возникло ощущение, будто ее уволили с должности матери.

Обычно они с Абигейл вместе смотрели «Следующую американскую топ-модель», жуя маршмэллоу и отпуская колкости в адрес участниц, но теперь Абигейл счастливо обитала в доме без телевизора. Бонни не верила телевидению. Вместо этого после ужина они садились в кружок, слушали классическую музыку и беседовали.

— Чушь! — услышав об этом, усмехнулся Эд.

— Очевидно, это правда, — сказала Мадлен.

Разумеется, когда Абигейл приезжала в гости, ей хотелось только валяться на диване и смотреть телевизор. А поскольку Мадлен теперь играла роль доброй родительницы, она не возражала. После недели классической музыки и бесед ей бы тоже захотелось смотреть телевизор.

Мадлен воспринимала само существование Бонни как пощечину в свой адрес. Деликатную пощечину, скорее снисходительное, ласковое похлопывание, ведь Бонни не способна была на злой поступок. Поэтому так приятно было помогать Джейн, проявлять спокойствие, предлагать ответы и решения.

— Не могу найти клей, — обеспокоенно сказала Джейн, когда они выложили все на стол.

— У меня есть. — Мадлен достала из сумки пенал и выбрала для Зигги черный фломастер. — Посмотрим, как ты нарисуешь большое дерево.