Большая пайка (Часть четвертая)
Шрифт:
– Как не догадываться! О таком деле люди никогда прямо не говорят. Виляют вокруг да около и глаза прячут. Вы пришли просить меня, чтобы я простил предателя. А вы бы простили? Если бы вы были на моем месте, а не собрались уходить?
– Нет, не простил бы. Я бы его выгнал, с позором...
– Ага! Из партии исключили бы, – кивнул Ларри. – Квартальную премию не выдали бы. Осудили бы на профсоюзном собрании.
Он перестал гипнотизировать Федора Федоровича взглядом, откинулся в кресле и уставился в потолок.
– Удивляюсь я вам, Федор Федорович, – произнес Ларри, и
– Вы считаете, что в данном случае адекватны только крайние меры?
– Не считаю, дорогой. Уверен.
– И все-таки. Давайте так... Мне вам возражать трудно. Как я уже сказал, школа у меня хорошая. Я вас только попросить хочу... Если будет хоть какая-то возможность, хоть минимальная... Дайте ему шанс.
Ларри задумался надолго. Потом сказал:
– Не могу обещать, Федор Федорович. Если обещаю, буду все время думать – есть возможность, нет возможности. Так нельзя. Давайте я вам другое обещаю. Если он – пусть в самый последний момент – передумает и не придет, пусть будет по-вашему. Хотя это и неправильно.
– Спасибо. – Федор Федорович с трудом поднялся. – Ну что ж, будем прощаться?
– Погоди! – Ларри развел руками. – Так не делают!
Он пошарил в ящике стола и достал тяжелую деревянную коробку,
– Это вам.
Федор Федорович открыл коробку. В ней лежал хронометр в золотом корпусе и на массивной золотой цепи. На корпусе видна была гравировка. Он поднес подарок к свету и прочитал: "Дорогому Федору Федоровичу на добрую память. Л. Теишвили".
– А как вы догадались, что я ухожу? – не удержался он от вопроса.
Ларри расхохотался.
– Никак не догадался, дорогой. Мы же друзья. Я был во Франции, иду по улице, смотрю – красивые часы. Дай, думаю, куплю для Федора Федоровича. Купил, потом в Москве надпись сделали. Все искал случай,чтобы подарить.
– Спасибо, – сказал растроганный Федор Федорович. – Ну что же, я вам желаю... Ларри задержал его руку в своей и вкрадчиво произнес:
– А вы не могли бы мне одолжение сделать? Большое одолжение.
– Какое?
– Помните, когда мы у Платона встречались, вы одну бумажку зачитывали? Там все так непонятно...
– Помню, конечно.
– Выведите меня на этих ребят. С улицы Обручева. А то мы Платона долго в Москву не привезем. А?
Круг замыкается
– Ну? – нетерпеливо спросил Платон. – Как он?
– В порядке, – ответил Ларри. – В полном порядке. Классный мужик. Только жадный очень.
– Объясни.
– Пожалуйста. Я его там, на месте, так обхаживал, так обхаживал... "Мерседес" подарил. В ресторан каждый день водил, В Крым на своем самолете повез, чуть не целый этаж снял в Ялте. Девочек каждый час менял. Мадерой поил. Коньяком. На теплоходе катал. Короче...
– Ну, а он?
– Понимаешь, сперва вроде все понял. Вернулись, наш друг сразу – к директору, начал впаривать ему про векселя...
– И что директор?
– Клюнул. Не сразу, взял день на раздумье. А потом наш друг взял и выкатил ему про инвестиции в дочерние предприятия. Тут все решилось в момент. Ты – гений.
– Так. Дальше!
– Туда-сюда, выдал ему директор список "дочек". Финуправпение за три дня векселя оформило.
– На какую сумму?
– Тут вот заминка вышла. На пятьдесят восемь.
– Это что значит?
– Я посчитал... Нам полутора лимонов не хватает.
– Так... Понял. Дальше что?
– Дальше он ко мне подкатывается с этими векселями и начинает ваньку валять. Туда-сюда, да не много ли будет, да хорошо бы распылить... В общем, тянет резину.
– А что ты?
– Я у него прямо и спрашиваю – сколько надо?
– А он?
– Мялся, жался, бледнел-краснел, мекал, блеял... Потом говорит – сто тысяч наличными и квартиру в Москве, на Сивцевом.
– А ты что?
– Дал двадцать тысяч, остальное – после подписи, и послал к нашим. По недвижимости. Короче, еще тысяч в триста пятьдесят нам эта операция влетит. Как думаешь?
– Годится! Делаем! А как господа акционеры отреагировали?
– Не поверишь! Как по-писаному. Я только факсы с твоим письмом разослал, так сразу же и ответы пошли. И от Завода, и лично от товарища директора, и от папы Гриши. Все как под копирку. Дескать, спасибо за предложение, в приобретении акций не заинтересованы, делайте с ними, что хотите. Хоть на помойку выбрасывайте.
– Так. Нормально. Когда он подпишет?
– У тебя есть что налить? Есть? Ну так наливай. Уже подписал. Час назад.
– Отлично. Отлично. Еще есть что-нибудь?
– А как же! Где полтора лимона взять?
– Сейчас... сейчас... погоди... Знаешь что? Позвони Гольдину. Скажи ему – пусть достанет полтора миллиона на месяц. На любых условиях. И оформи с ним кредит. Скажи – я прошу. Ладно?
– Он сейчас выкобениваться начнет...
– Тогда гони его в три шеи! Он что-нибудь вообще делает? На наших оборотах бабки стрижет! Пусть оторвет задницу от стула и хоть чем-то поможет. А иначе – пусть катится в свой Урюпинск или откуда мы его там вытащили. Так ему и передай. И чтобы завтра деньги были Но на Завод их пока не переводи. В последнюю очередь. Понял? Благодетель был?