Большая полицейская сказка
Шрифт:
Когда поутру Поур пришёл в свою канцелярию, он только и смог выговорить:
– Елки-палки, батюшки светы, гром и молния, чтоб тебе провалиться, ни дна ни покрышки, будь ты проклят, чтобы не сказать большего!
Ведь этот самый змей за ночь сожрал все вещи, которые в Праге потерялись и нашлись: кольца и часы, кошельки, бумажники и записные книжки, мячи, карандаши, пеналы, ручки, учебники и шарики для игры, пуговицы, кисточки и перчатки и вдобавок все казённые папки, акты, протоколы и подшивки - словом, всё, что было в канцелярии Поура,
– Так дело не пойдёт, - сказал Поур, - я такую скотину здесь держать не могу!
И он позвонил в Общество покровительства животным, чтобы вышеупомянутое Общество великодушно предоставило у себя место драконьему детёнышу, как призревает оно бездомных собак и кошек. Пожалуйста, - отвечало Общество и взяло драконеныша в свой приют.
– Только надо бы знать, - продолжало оно, чем, собственно, эти драконы питаются. В учебниках биологии об этом ни звука!
Решили проверить это на опыте и стали кормить драконёнка молоком, сосисками, яйцами, морковью, кашей и шоколадом, гусиной кровью и гусеницами, сеном и горохом, баландой, зерном и колбасой по особому заказу, рисом и пшеном, сахаром и картошкой да ещё и кренделями. Дракон уписывал все; и, кроме того, он слопал у них все книги, газеты, картины дверные задвижки и вообще всё, что у них там было; а рос он так, что скоро стал больше сенбернара.
И тут пришла на имя Общества телеграмма из далёкого Бухареста, в которой было волшебными письменами написано:
Драконий детёныш - заколдованный человек. Подробности лично. Приеду ближайшие триста лет.
Волшебник Боско.
Тут Общество покровительства животным почесало в затылке и сказало:
– Если этот дракон - заколдованный человек, то это не по нашей части и мы его держать у себя не можем. Надо отправить его в приют или в детский дом!
Но приюты и детские дома ответили:
– Нет уж, если человек превращён в животное, то это уже не человек, а животное, и им занимаемся не мы, а Общество покровительства животным!
И договориться они никак не могли; в результате ни Общество, ни детские дома не хотели держать у себя дракона, а бедный дракон так расстроился, что и есть перестал; особенно грустили его третья, пятая и седьмая головы.
А был в том Обществе один маленький, худенький человек, скромный и незаметный, как мышка, звали его как-то на Н: Новачек, или Нерад, или Ногейл... да нет, звали его Трутина! И когда этот Трутина увидел, как драконьи головы одна за другой сохнут от горя, он сказал:
– Уважаемое Общество! Человек это или зверь, я готов взять этого дракона к себе домой и как следует заботиться о нём!
Тут все сказали:
– Ну и прекрасно!
И Трутина взял дракона к себе домой. Надо признаться, заботился он о драконе, как и обещал, добросовестно, кормил его, чесал
Трутина очень любил животных. По вечерам, возвращаясь с работы, он выводил дракона на прогулку, чтобы тот немного размялся, и дракон бегал за ним, как собачонка, и вилял хвостом.
Отзывался он на кличку Амина.
Однажды вечером заметил их живодёр и говорит:
– Пан Трутина, что это у вас за зверь? Если это дикий зверь, хищник или ещё что, то его водить по улицам нельзя; а если это собака, то вы обязаны купить жетон и ошейник!
– Это собака редкостной породы, - отвечал Трутина, - так называемый драконий пинчер, или семиглавый змеепёс. Правда, Амина?.. Не сомневайтесь, пан живодёр, я куплю ей номер и ошейник!
И Трутина купил Амине собачий номер, хотя пришлось ему, бедняжке, отдать за него последние деньги.
Но вскоре снова ему встретился живодёр и сказал:
– Это не дело, господин Трутина! Раз у вашей собачки семь голов, то и жетонов должно быть семь и семь ошейников, потому что, по правилам, на каждой собачьей шее должен висеть номер!
– Пан живодёр, - возразил Трутина, - да ведь у Амины номер на средней шее!
– Это безразлично, - сказал живодёр, - ведь остальные шесть голов бегают без ошейников и номеров, как бродячие собаки! Я этого не потерплю! Придётся забрать вашего пса!
– Погодите ещё три дня, - взмолился Трутина, - я куплю Амине номерки!
И пошёл домой грустный-прегрустный, пртому что денег у него не было ни гроша.
Дома он чуть не заплакал, так было ему горько; сидел он и представлял себе, как живодёр заберёт его Амину, продаст его в цирк или даже убьёт. И, услышав, как он вздыхает, дракон подошёл к нему и положил ему на колени все семь голов и посмотрел ему в глаза своими прекрасными, грустными глазами; такие прекрасные, почти человеческие глаза бывают у всякого зверя, когда он смотрит на человека с доверием и любовью.
– Я тебя никому не отдам, Амина, - сказал Трутина и погладил дракона по всем семи головам.
Потом он взял часы - отцовское наследство, взял свой праздничный костюм и лучшие ботинки, все продал и ещё призанял деньжат и на все эти деньги купил шесть собачьих номеров и ошейников и повесил своему дракону на шею. Когда он снова вывел Амину на прогулку, все жетоны звенели и бренчали, словно ехали сани с бубенцами.
Но в тот же вечер пришёл к Трутине хозяин того дома, где он жил, и сказал:
– Пан Трутина, мне ваша собака что-то не нравится! Я, правда, в собаках не разбираюсь, но люди говорят, что это дракон, а драконов я в своем доме не потерплю!
– Пан хозяин, - сказал Трутина, - ведь Амина никого не трогает!
– Это меня не касается!
– сказал домовладелец.
– В приличных домах драконов не держат, и точка! Если вы эту собаку не выкинете, то с первого числа потрудитесь освободить квартиру! Я вас предупредил, а за сим честь имею кланяться! И он захлопнул за собой дверь.