Большая река
Шрифт:
– Не расстраивайся сынок, это Ирландия, сказал Дойл мне.
– Мистер Пэдингтон, как вы всё это терпите? Спросил я у Дойла.
– Приходится, но это наша судьба, сказал Дойл мне. Молчаливый протест меня ни как не устраивал, и если я ни скажу, своё слово, так и дальше пойдёт, однажды я высказал это тётушке Ингрид.
– Ты что хочешь, что бы тебя изгнали, сказала Ингрид.
– Я готов быть менонитом, но не так когда все обтирают о тебя ноги, сказал я тёте.
– Вспомни своего отца, он у тебя терпеливый человек, сказала Ингрид. Да уж терпеливый,
– Эй Иолай, ты тут? Раздался голос Мэги, моя дама сердца ждала меня на улице.
– Да, ответил я.
– Не хочешь пройтись? Спросила она.
– Мэг, я слишком устал на сегодня, сказал я ей. Мэгги не раздумывая, зашла в дом, она сначала переговорила с тётей Ингрид а потом зашла в мою комнату.
– Не расстраивайся, построишь ещё дом, сказала она мне.
– Ага, чем? Бандиты утащили все инструменты, и мне нужно весь год потрудиться в поле, что бы как-то компенсировать то, что у нас украли, сказал я. Мэгги чувствовала моё расстройство.
– Попроси у старейшин помощи, может, помогут? Спросила Мэгги. Да уж Мэгги совсем не моя мать, мама, когда видела, что отцу плохо, и что он не справляется, предлагала свою помощь, может и за это он её по любил. Но я не стал расстраивать свою девушку, сказал, что я сам решу этот вопрос.
Прошло полгода, мне пришлось улететь на время в США, тогда мне позвонили и сказали, что бабушка Роза умерла, для меня это было шоком, я знал, как отец любил свою мать, да и дед тоже, и поэтому я сказал Мэгги, что на время улетаю в Америку.
– Как дела сынок? Спросил отец.
– Лучше не куда признался я.
– В чём дело? Спросила мама.
– Свадьба как-то не сложилась, местные бандиты разрушали наш будущий дом, ответил я.
– Боже, надеюсь, ни кто не пострадал? Спросил отец.
– Нет, но люди там не очень гостеприимные, ответил я. Так тянулись дни. Я неделю побыл в Огайо, но потом вернулся к своей девушке в Ирландию, и всеми силами стал держаться за свою мечту, построить крепкую семью в этой стране, и к концу года мне это удалось сделать, я достроил свой дом и женился на Мэгги Торнтон, теперь она уже Мэгги Гуд. В этот день мне позвонили родители, я сообщил им радостную новость.
– Ну, вот видишь, значит не всё так и плохо, сказал мне отец.
– Спасибо за вашу поддержку, как там поживает мама и Эбби? Спросил я у отца.
– Зрение вернулась к твоей матери, она снова хорошо видит, жаль, что только ходить не может, а Эбби перешла в старшую школу, ответил отец. Мне вдруг стало стыдно перед родителями, со своими заботами я совсем забыл о родных мне людях.
– А можно мне поговорить с сестрой? Спросил я.
– Она сейчас в поле работает, но я передам ей, что ты звонил сынок,
– А мама где? Спросил я.
– Сейчас дам, ответил Джонатан и позвал Китти.
– Привет Иолай как дела? Спросила мать у меня. Я сообщил матери радостную новость, и она тоже обрадовалась, я сказал матери, что рад, что её зрение к ней вернулось, это обозначало одно, что жизнь в наши края вернулась насовсем. Я не раз рассказывал своей уже жене про подвиги родителей, и о том, как они свой дом вместе построили.
– Теперь понятно, почему дом твоих родителей до сих пор стоит, сказала Мэгги.
– Да, свою американскую мечту они оба построили, пройдя при этом долгий путь, теперь я намерен строить здесь ирландскую мечту, сказал я жене.
Этим летом на свет появилась наша дочь Эрика, если честно, то мне пришлось немного поволноваться за Мэгги роды у неё протекали не лучшим образом, а под конец, она уже не могла терпеть постоянную боль. Мне три раза пришлось бегать за доктором, к счастью дом нашего врача был рядом. Старик Эйб, так мы называли доктора жил в доме вместе со своей женой, их дети выросли и покинули общину, в поисках лучшей жизни, я всё это узнал со слов Мэгги. Когда Мэгги рожала я не отходил от креста висящего в прихожей, я молил Бога о том, что бы всё прошло хорошо, и на конец чудо случилось, появилась наша дочурка Эрика. После этого я поблагодарил Бога и сказал, что теперь я буду послушным менонитом, и не буду думать о том, как насолить другим людям. Утром я связался с Америкой, в Огайо все спали, первой к телефону подошла Эбби.
– Да, сказала Эббигейл.
– Эбби ты что не спишь? Спросил я.
– Меня разбудил твой звонок, ты хоть знаешь какой сейчас час? Спросила она.
– Прости сестрёнка, я звоню сказать, что ты стала тетей, а мама и папа, бабушкой и дедушкой, сказал я.
– Да ты что, и кто у вас? Спросила Эбби.
– Точнее у нас, а у нас дочь – Эрика, ответил я.
– Какая радость я сообщу об этом родителям, сказала Эбби. Эбби побежала в комнату родителей, те ещё спали, когда Эбби сообщила им новость.
– Звонил Иолай, сказала она.
– Вот как, надо же он и из Ирландии успевает нас тревожить, пробормотал отец. Годы давали о себе знать, Джонатан уже не тот, что был раньше, он сильно уставал, во время работы на ферме, и только любовь к Китти держала его на этой земле, будь он один, он бы умер от одиночества.
– У меня для вас хорошая новость, Мэгги родила девочку, её назвали Эрикой. Джонатан вмиг пришёл в себя, радость о том, что теперь Иолай стал хорошим семьянином, быстро его взбодрила.
– Китти, радость-то, какая, сообщил он жене.
– Да, я слышала, я очень рада за Иолая, Эбби передай своему брату, что мы рады за него, сказала Китти.
Иолай сумел сфотографировать свою новорожденную дочь вместе с матерью, и отправил по почте эти фотографии своим родителям. Теперь Иолая не беспокоило ни что, он старался не думать о чужих людях, которые могли причинить ему вред, а думал о своей семье, и если он пошёл по стопам своего отца, то только в хорошую сторону, он так же как отец в своё время занимался благотворительностью, помогал в строительстве местной церкви организованной старейшинами.