Большая река

Катарина Гуд

– Вы не ранены, пойдемте, я обработаю ваши раны, предложила Китти тогда. Отказать такой красотке было тяжело, и отец тогда ещё мало знал её, но был в неё влюблён, вот только сам боялся признаться ей в этом.

– Китти я помню все слова, сказанные тобой мне, ты сказала, что вместе мы всех их преодолеем, сказал Джонатан.

– Может, я не вижу, но всё помню, наша встреча была предначертана свыше, я помню огонь в твоих глазах, жаль, что сейчас я их не вижу, сказала Китти.

– Теперь я буду твоими глазами, улыбнулся Джонатан и поцеловал жену. Отец был счастлив только тогда когда разговаривал с мамой, он настоящий боец,

но когда ему об этом говорили, то он говорил, что боец не он, а мама, и что его бы просто не было без неё. Всё свободное время отец посвящал бесконечным поискам лекарства, в надежде вернуть маму к жизни, но врачи только руками разводили, говорили, что если это и можно, только на немного вернуть ей зрение.

– Я запутался отец, сказал Джонатан отцу.

– В чём? Спросил Айзек.

– В себе, я хочу помочь Китти, но постоянно натыкаюсь на преграды, скажи, что не так, почему Господь так карает меня? Спросил Джонатан.

– Он не карает, а посылает испытания, проверяя нас на выносливость, и то, что случилось с Китти, в этом нет твоей вины, но я знаю одно, что твоя любовь и забота может вернуть её к жизни, ответил Айзек. Джонатан решил действовать, так как ему сказал отец, Айзеку Гуду поведавшему всё в этом мире тяжело было видеть своего сына таким убитым, ему даже казалось, что Джонатан утратил веру в Бога. Иногда отец часами рассказывал нам как он вместе, с мамой ходили, в поход в горы.

– Ваша мать прирождённый скалолаз, правда Китти, я до сих пор не знал этого, сказал Джонатан.

– Ох уж мне эти молодые штучки, вздохнула Китти.

– Ты у меня сильная Кит, девушка из семьи Мортон, ни кто не понимал, что нас связывает, но я чувствовал это, сказал Джонатан.

– Да, мам, поправляйся нам троим, тебя не хватает, сказал мой брат.

– Ради вас, постараюсь, и ради тебя Джонти, мой самурай, произнесла Китти. Она дотронулась до его светлых волос, как давно он не слышал этого слова «мой самурай», и в его глазах проблеснула искра надежды.

– Почему самурай? Спросил Иолай.

– Давняя история, как-то раз ваш отец пришёл домой голодным, и сказал «милая, у нас есть что покушать, а то я голоден как отряд самураев на спецзадании», сказав это, мама улыбнулась.

– А ты моя принцесса, я должен попросить у тебя прощения, сказал Джонатан.

– За что, ты мне ни чего не сделал! Удивилась Китти. Отец ещё долго вспоминал встречу со своей судьбой, так он называл маму, тогда когда они не были даже знакомы, и она приезжала со своим отцом профессором Мортоном в их общину, тогда он был слишком скромным для того, что бы познакомится с ней.

– Я упустил тебя тогда, сейчас не упущу, сказал Джонатан.

– Джонни, Джонни, ты всё о том случае, я ведь тоже не знала, что мне суждено встретить тебя, теперь я знаю, что ты не только моя судьба, но и душа, сказала Китти.

Ночью отец часто не мог заснуть, он всё проверял, спит ли мама, хотя она и так спала, она не видела света с той поры как упала с лошади. Иногда он вспоминал слова Обида Мортона сказанные ему при встречи, «Вы не можете её от всего защищать», и про то, что она повторила судьбу её бабушки. Внезапно он коснулся своей правой руки, на ней виднелась не большая царапина – любовная клятва. Первый день его встречи с Китти, это она предложила произнести эту клятву, клятву на крови.

– Мы должны поклясться друг другу, что останемся в месте, сказала Китти.

– Я не собираюсь

тебя бросать, я не такой парень, сказал Джонатан.

– И всё же должны, я тоже не собираюсь тебя бросать, но поверь, что на нашем пути встретятся люди, которые будут завидовать нам, эта клятва свяжет нас на веки, что бы ни кто другой не встал между нами, сказала девушка.

– Хорошо, что нужно сделать? Спросил Джонатан. Китти нашла бутылочное стекло и поцарапала им руку, из раны потекла кровь.

– Теперь ты, Китти протянула стеклышко Джонатану. Тот нехотя сделал тоже самое.

– Теперь повторяй за мной: Этой клятвой я связываю своё сердце и душу с тем, с кем хочу прожить свою жизнь, начала Китти.

– Этой клятвой я связываю своё сердце и душу с той, с кем хочу прожить свою жизнь, продолжил Джонатан. Китти соединила их раны, из которой всё ещё текла кровь.

– Теперь мы кровные родственники, ни кто не встанет между нами, улыбнулась девушка. Тогда отец ещё не понимал значение этой клятвы, но теперь до него дошло, Китти она всё предвидела, да она просто умница, такая сильная, что взглядом может расколоть скалу, теперь когда его друзья стали врагами, он понял, что он жив ещё только благодаря ей и их клятве.

– Клятва, как я раньше не подумал, пробормотал Джонатан.

– Что? Спросила Китти.

– Наша клятва, Джонатан взял руку жены в свои руки. Чувствуешь, сказал он.

– Не большая царапина, скоро пройдёт, сказала Китти.

– Это наша клятва, помнишь нашу встречу, сказал Джонатан.

– Наивные мы были, сказала Китти. Ей хотелось посмотреть в глаза мужа, но на них была белая пелена.

– Я только сейчас понял значение этой клятвы, принцесса ты у меня просто молодец, сказал Джонатан, целуя руку жены. Китти слегка взволновалась за мужа.

– Джонни ты себя нормально чувствуешь? Спросила она.

– Как ни когда лучше, и что бы ты не говорила про семейное проклятие, знай, оно тебя не коснётся, так как в твоих жилах течет моя кровь, а в моих твоя, наша клятва тебе поможет, сказал Джонатан.

– Я очень на это надеюсь, Джонни, улыбнулась Китти.

Тогда отец знал, что может изменить судьбу, так и свою так и матери, он изменил свою, став рестлером он встретил Китти, встретил ту с которой решил связать свою жизнь, но несли бы он остался в общине в те года, то стал бы обычным менонитским пацаном мечтающем о дочке профессора. Каждый раз, когда он рассказывал друзьям о Китти, у него на душе порхали бабочки, и всё цвело. «Ты моя судьба, с тобой хочу быть» - постоянно шептал он ей. Теперь он часто ей пересказывал строки из Данте на ирландском языке, как тогда первый раз, и заканчивал фразой T'a t'u mo mh'uinteoir , ceannaire agus uasal.

– Я чувствую, у тебя заиграла ирландская кровь в жилах, улыбнулась Китти.

– Она там всегда была, и я прекрасно понимаю Данте, если бы было мне суждено спустится в ад ради спасения тебя, я бы не задумываясь, туда пошёл, ответил Джонатан.

– А раньше ты говорил, что не понимаешь Данте, и зачем тебе его учить на ирландском он же не ирландец, сказала Китти и тут же рассмеялась.

– А ещё пение, спорим, ты не знала, что я могу петь, сказал Джонатан.

– Я была в шоке, ты пришёл после матча тогда и попросил помочь тебе с конкурсом, но после этого я поняла, что ты не обычный человек, сказала Китти.