Большая Советская Энциклопедия (ЯП)
Шрифт:
В развитии социалистического направления современной японской литературы важную роль играют писатели, объединившиеся вокруг созданного в 1965 Союза демократической литературы Японии («Нихонминсюсюги бунгаку домэй»). Революционная борьба рабочего класса, протест народных масс против милитаризма и монополий, социальное самоутверждение человека — основной круг тем демократической литературы на современном этапе: повести «Море и подъёмный кран» (1961) Сэй Кубота (р. 1921), «Японский солдат» (1970) Сэйдзи Симода (р. 1913); романы «Недолгий сон» (1969) Кисе Накадзато (р. 1936), «Река без моста» (1970) Суэ Сумии (р. 1902), «Глубокое течение» (1974) Кадзуо Ойкава (р. 1933) и др.
К. Рехо.
Литература Я. на китайском языке возникла в. 8 в. (поэтический сб. «Кайфусо», 751): её характер определялся континентальной культурой. Первый расцвет литературы на китайском языке относится к 9 в. (поэтический сборник «Рёунсю»; сборник буддийских новелл сэцува «Нихон рейки»; «Путевые заметки о паломничестве в страну Тан» Эннина). Дневники, эссе, стихотворения сантайси создавались по нормам китайской поэтики и под влиянием конфуцианства. Наивысший подъём литературы Я. на китайском языке приходится на 14—15 вв. Ещё в 13
В. Н. Горегляд.
Литературоведение. Термин «бунгэйгаку» (калька, от нем. Literaturwissenschaft) как название науки о литературе возник в Я. в середине 20-х гг. 20 в. Но истоки литературоведения восходят к раннему средневековью (предисловия и комментарии к поэтическим памятникам и т. п.). Становление науки о литературе Я. проходило под влиянием различных течений западного литературоведения; одним из зачинателей был Янти Хага (1867—1927; «Очерки истории японской литературы», 1900), получивший образование в Германии. Литературоведение Я. развивалось во взаимодействии направлений: библиографического, соединяющего биографический метод с источниковедением (Нобуцуна Сасаки, 1872—1963, «Проблемы поэтики», 1908; Сэнъити Хисамацу, р. 1894, «Очерки национальной литературы. Объект и метод изучения», 1944); культурно-исторического, исходящего из позитивистского метода И. А. Тэна (Сакутаро Фудзиока, 1870—1910, «История японской литературы периода Хэйан», 1905; Сокити Цуда, 1873—1961, «Исследование народной идеологии, отражённой в литературе», 1916—21); академического, связанного с духовно-исторической школой немецкого литературоведения (Мацудзо Кайто, 1878—1952, «Метод изучения национальной литературы», 1930; Ёсиэ Окадзаки, р. 1892, «Новые теории японского литературоведения», 1961); социально-исторической школы, опирающейся на принципы культурно-исторического направления и марксистское учение (Таро Синода, «История японской литературы с точки зрения исторического материализма», 1932; Тадаёси Кондо, р. 1901, «Основы японской литературы», 1937). В 30-е гг. 20 в. марксистское литературоведение представлено работами Корэхито Курахара («Теория искусства», 1937), Кэй Морияма (р. 1904; «Теория литературы», 1936), Юйити Хомма (1909—59; «Литературоведение», 1937), в 50—70-е гг. — Сэйдзабуро Ямада (р. 1896; «История пролетарской литературы», 1954), Хироси Кавагути (р. 1905), Фусадзи Ямамура (р. 1908), Сидзуо Сато (р. 1919; «Марксистская теория литературы», 1974). На антимарксистской платформе стоят Еситака Такахаси (р. 1913; «Проблемы изучения литературы», 1958), Такааки Ксимото (р. 1924; «Конец ложной системы», 1962), Такэо Окуно (р. 1926; «Основы современной литературы», 1967). В области сравнительного изучения литератур выделяются работы Киндзи Симата (р. 1901; «Современная компаративистика», 1956), Сабуро Ота (р. 1909; «Переводная литература», 1959). Проблемы современной японской литературы разрабатываются в трудах Хидэо Одагири (р. 1916; «Личность в современной литературе», 1958), Сэйити Ёсида (р. 1908; «Современная литература и классика», 1961), Мицуо Накамура (р. 1911; «Критика и творчество», 1964), Сюго Хонда (р. 1908; «История послевоенной литературы», 1966), Кэнкити Ямамото (р. 1907; «Сто лет японской литературы», 1968). Среди литературоведческих изданий выделяется серия «Литература» (1977), посвященная современным проблемам японской и мировой литератур.
К. Рехо.
Литературная периодика. Первый японский литературный журнал появился в 70-х гг. 19 в. Издававшийся в 1887—99 «Кокуминно томо» стоял на общедемократических позициях. В конце 19 — начале 20 вв., в годы движения за новую японскую литературу, важную роль сыграли журналы «Бунгакукай» (1893—98) и «Мёдзё» (1900—08). Журнал «Васэда бунгаку» (1891—98) уделял внимание писателям и критикам реалистического направления. Журнал «Сиракаба» (1910—23) был органом одноименной литературной группы, выступавшей за гуманистическое искусство. В 20—30-х гг. появились журналы левого революционного направления: «Танэмаку хито» (1921— 1923), «Бунгэй сэнсэн» (1924—32), «Сэн-ки» (1928—31), «НАПФ» (1930—31). В числе модернистских журналов — «Бунгэй дзидай» (1924—27) и «Ака то куро» (1923—24). В конце 1945 начала возрождаться журнальная пресса, дезорганизованная войной. В 1946 основан «Син нихон бунгаку», объединивший прогрессивных писателей. С 1965 выходит «Минею бунгаку» — орган Союза демократической литературы Я. Среди современных периодических изданий наиболее известны «Синтё» (с 1900), «Бунгэй сюндзю» (с 1923), «Бунгэй» (с 1933), «Бунгакукай» (с 1933), «Гундзо» (с 1946). Вопросам теории и истории литературы посвящают свои страницы «Кокуго то кокубунгаку» (с 1924), «Бунгаку» (с 1933) и др.
К. Рехо.
Лит.: Астон В. Г., История японской литературы, пер. с англ., Владивосток, 1904; Конрад Н. И., Японская литература в образцах и очерках, Л., 1927; его же,
XIV. Архитектура и изобразительное искусство
Древнейшие памятники искусства Я. относятся к культуре дзёмон . Формы и узоры глиняных сосудов упрощаются, приобретают более утилитарный (чем в культуре дземон) характер с появлением в 1 в. до н. э. бронзовых изделий (в т. ч. ритуальных колоколов дотаку и зеркал).
В 3—6 вв. н. э. в связи с развитием культа предков в Я. начинается строительство грандиозных царских курганов (кофун) круглой и подковообразной формы, обнесённых рвом с водой. Расположенные по их поверхности полые глиняные фигурки (ханива), изображающие ноинов, жриц, слуг, коней и птиц, модели жилых домов, отличаются живой непосредственностью мимики и жестов.
Наряду с курганами первыми сооружениями, выделяющимися среди примитивных земляночных построек древней Я., были зернохранилища; возведённые из массивных брёвен, лишённые окон, приподнятые для защиты от наводнений столбами над землёй, они перекрывались 2-скатной соломенной крышей, имели высокие приставные лестницы. Расчищенная вокруг них площадь служила местом первых земледельческих обрядов. По типу этих древних амбаров на обширных засыпанных галькой территориях, обнесённых четырьмя оградами, в первые вв. н. э. были возведены синтоистские святилища в Исе и Идзумо. Простотой и ясностью своей конструкции они заложили основу традиции японского зодчества.
Вместе с распространением буддизма в Я. с конца 6 — начала 7 вв. (т. н. период Асука; по названию древних японских столиц, которые переносились из одного места в другое) началось строительство монастырей, пагод и храмов по китайским и корейским образцам. Небольшие по площади, разнообразные по своей внутренней планировке ансамбли Асукадера (588), Ситеннодзи (593), Хоккидзи (начало 7 в.) и Хорюдзи (607) включали пагоду, главный храм Кондо и ряд 1-этажных храмовых помещений, обращённых фасадом на юг, примыкающих стенами и крытыми коридорами к южным и средним воротам. Здания возводились по стоечно-балочной системе на белокаменной платформе, имели окрашенные красным лаком колонны и кронштейны, поддерживающие массивную черепичную, изогнутую по краям, 1-ярусную или (в главных постройках) 2-ярусную крышу, сочетающую 2-скатное и 4-скатное покрытие (иримойя дзукури). Квадратные в плане пагоды отличались чёткостью и рациональностью форм, значительной сейсмоустойчивостью. В отличие от ничем не заполненных внутри синтоистских святилищ, центральная часть буддийских храмов составляли алтари, включающие изображения буддийских божеств, выполненные из золочёной бронзы или раскрашенного дерева. Статуям высших божеств 7 в., генетически восходящим к раннесредневековой пластике Китая и Кореи, присущи суровость и аскетическая отрешённость. Более разнообразны по типу и позам божества милосердия — босацу (бодхисатвы); их лица озарены выражением одухотворённой нежности, головы увенчаны драгоценными коронами.
Времени утверждения единого централизованного феодального государства соответствует создание в 710 первой постоянной японской столицы Нара (Хэйдзё-кё), выстроенной по образцу китайских регулярных в плане городов. Главные храмовые ансамбли города (Якусидзи, Тодайдзи, Тосёдайдзи) выделялись чёткой симметрией планов, небывалой пространств, масштабностью площадей и путей процессий, величием и мощью конструкций.
С укрупнением храмов изменился и характер буддийской пластики — дифференцировались образы божеств, умножилось кол-во статуй. Среди материалов нарской скульптуры — бронза, дерево, сухой лак, глина. Развитие японской государственности отразилось в монументальных, полных внутренней силы, национальных по типу лиц, героизированных скульптурных образах. Их движения приобрели большую свободу, тела — округлость и пластичность; композиции утратили былую замкнутость. Особой экспрессией отличались позы и жесты полубогов — защитников буддизма, изображаемых в доспехах воинов. В 8 в. возникли и первые скульптурные портреты знаменитых проповедников буддизма. Большое распространение получили гротескные ритуальные маски. Исполненные гибкими линиями с лёгкой подкраской настенные росписи храма Хорюдзи (8 в.), близкие индийским и китайским образцам, свидетельствуют о высоком уровне японской живописи того периода.
Перемещение в 794 столицы в Хэйан (совр. Киото) положило начало т. н. периоду Хэйан (9—12 вв.). Это время, связанное с дальнейшим развитием феодализма, ознаменовалось углублением интереса к миру человеческих чувств, к добуддийским анимистическим представлениям, тягой к созданию более самобытных в национальном отношении художественных ценностей. В связи с расцветом эзотерических сект тэндай и сингон, отождествляющих Будду с самой природой, началось строительство монастырей не только в пределах столицы, но и в её горных окрестностях. Храмы Энрякудзи (782), Конгобудзи (816) и Муродзи (конец 8 — начало 9 вв.) отличаются скромными размерами, интимным сочетанием зданий с природой, отсутствием регулярного плана. Сложнее и разветвленное по тематике стали алтарные композиции. Пытаясь воспроизвести щедрость и бесконечное многообразие сил Вселенной, мастера включили в них ряд изображений многоликих и многоруких божеств — охранителей стран света, целителей от недугов. Раскрашенные в яркие цвета, эти деревянные статуи утратили былую величавую красоту и приобрели устрашающий демонический облик. Для буддийской живописи особенно характерными стали символические схемы мироздания — иконы-мандалы.