Большая Сплетня
Шрифт:
Приторный поцелуй с предательским оттенком тревоги и неуверенности, заглушившим его обычный пресный вкус.
— Ты правда не против, чтобы я уволилась?
— Конечно, нет!
— Потрясно! Знаешь, я приготовлю тебе на свадьбу необыкновенный подарок! Ни за что не догадаешься какой!
Чмоканье в щеку.
— Лучший мой подарочек — это ты, милая... Так я заеду к тебе в обед за выпиской? Клиент требует срочно...
— Ага! Заезжай!
В обед выписка была готова. Из
Возвращаясь из регистратора, я неудержимо расфантазировался. Наверное, при виде этой бумаги Дана обрадованно взвизгнет и расцелует меня в знак благодарности... Это ей подарок за ту ночь волшебной страсти, за все, за все...
Но в действительности реакция красавицы оказалась иной. Изучив документ, она аккуратно сложила его в папку.
— Спасибо, — деловито кивнула мне. — Все правильно, я проверила... Теперь, поскольку акции зачислены на счет твоей фирмы, ты должен подписать доверенность на эти бумаги.
— Зачем? — тупо удивился я.
— Это же обычная процедура! — Она вскинула на меня свой лучистый взгляд, в котором сквозило удивление — и еще что-то неуловимое... Но что? Неужели тревога? Подозрение? — Ведь ты уже подписывал такую доверенность!
Действительно, подписывал... Но тогда акции покупали на деньги Якушева, а сейчас... Сейчас я рисковал своей головой — для нее и ради нее.
— Не понимаю, зачем все это, — недовольно буркнул сквозь зубы.
— Как — зачем? А кто будет голосовать на собрании акционеров?
— Конечно, я сам! Приеду на собрание и проголосую как нужно.
— А если... — Дана замялась, занервничала, комкая в руке салфетку. — А если ты не сможешь быть на собрании? Например, будешь занят? В конце концов, бывают обстоятельства, когда...
— Со мной таких обстоятельств не бывает!
Она замолчала. Отвела глаза в сторону. Произнесла тихим, но твердым голосом, выделяя каждое слово:
— Очень тебя прошу, Игорь. Пожалуйста, подпиши доверенность! Если ты мне веришь... — Она вскинула на меня тяжелый, совсем не женский взгляд.
Я набычился.
— Тебе — верю. А вот твоему отцу... В конце концов, я рискую, да и не только я... А рисковать чужой свободой я не хочу. Мне нужны гарантии.
Дана нахмурилась. Спросила тихо, как будто готовясь к худшему (в ее словах звучала горечь безнадежности):
— Значит, ты ее любишь?
Теперь замолчал я — из дурацкого мальчишеского желания потомить ее.
— Я? — Пауза. Неохотно, через силу: — Нет, я люблю только тебя!
Она неохотно разжала губы:
— Но... Ведь ты мне веришь?
— Тебе — да! — выпалил я. — Но знаешь, я наслышан про сволочные законы бизнеса... Зачем твоему
— Тогда выпиши доверенность на мое имя. Если ты действительно веришь мне, — добавила она почти шепотом.
Мне оставалось только согласиться. Чтобы вновь и вновь осязать свою недостижимую мечту, чтобы она верткой птичкой не выпорхнула из моих грубых рук, я вынужден был сунуть голову в петлю!
И я с восторгом сделал это. Ведь она так просила меня...
ОНА
— Послушай, так на ком все-таки женится Ромшин? — громко шепчет Губасова. — Я совсем запуталась!
Головы сотрудников живо поворачиваются в нашу сторону — всех, всех интересуют свежие сплетни!
— Откуда мне знать? — усмехаюсь. — Думаете, он пригласит меня на свадьбу?
— Но ведь ты... Ты же общаешься с ним! Я имею в виду по работе, — спохватывается Губасова. — Мне-то ты можешь сказать!
Большая Сплетня буксует в нерешительности, не зная, какую жертву назначить себе для потехи. Облизывается, глядя то на одну, то на другую персону. Нет уж, увольте, я больше не желаю участвовать в этих забавах! Теперь я лишь сторонний наблюдатель, внимательный зритель, замечающий фальшивые гримасы в отрепетированной актерской мимике...
— Говорят, у него сейчас новая пассия... — тоскливо начинаю я.
— Кто она?
Оглядываюсь — как бы пытаясь подстраховаться насчет тайных ушей и наблюдающих глаз.
— Ее зовут Рита Фукис...
— Да ты что! — Губасова верит сразу и до конца, как дитя.
В разговор вклинивается Терехин:
— Неужели это жена того самого Фукиса?.. Того самого, который через Якушева купил долги «Стандард Ойл»? Вчера об этом писал «Коммерсантъ»...
— Что? Где? Покажи! — спохватываюсь я.
Итак, если верить печатному слову, договор с Лернером уже подписан. И значит, цессия вступила в силу. При этом срок возврата денег по кредитным обязательствам, если я не ошибаюсь, истекает через две недели. Значит, через две недели в преддверии внеочередного собрания акционеров Фукис потребует возврата долгов, которые «Стандард Ойл» вернуть не сможет, а потом запустит процедуру банкротства. Если только...
Если только ему не помешать!
— То-то Ромшин в последнее время гоголем ходит! — усмехаются разведенки, восторженно переглядываясь.
— Конечно, ведь он теперь в силу вошел... Скоро Эльзу скинет, единолично станет здесь заправлять.
— Ну уж Эльзу-то он не скинет, Лернер ему не даст, — объясняет Попик с гримасой превосходства.
Занимался бы лучше своими рыбками!
— Нет, знаешь, Лернер уже не тот, — возражает Терехин. — Он Крысанова боится, потому и избавляется от компании.