Большая Сплетня
Шрифт:
Моя невеста сделала все, о чем я просил, даже не поинтересовавшись, отчего акции ее отца перешли на чей-то счет. Это было подозрительно. Либо она не знала, как называется контора ее батюшки, либо ее вообще не интересовали такие скучные материи, как ценные бумаги. Либо же из мелкой мстительности, памятуя недавнюю ссору с отцом, она нарочно делала вид, что странная сделка ее не касается. Впрочем, для Лены у меня была припасена правдоподобная версия: мол, некий важный клиент, приобретя акции у ее родителя, попросил меня срочно зарегистрировать куплю-продажу,
Между тем планы Лены менялись по сто раз на дню. Она все уши мне прожужжала насчет свадьбы: то хотела устроить сабантуй в дорогом ресторане, то отказывалась от ресторана в пользу маленького кафе и экономии средств, то склонялась к домашнему застолью исключительно для своих... Чтобы сохранить видимость жениховских отношений, пришлось представить ее своим предкам.
Семейный ужин был отвратителен до тошноты. Отец выглядел напыщенно-важным, а будущая невестка в ответ на его сентенции о женском предназначении откровенно зевала. Лариса, новая супружница отца, добродушно двигала защечными, как у бурундука, мешками, уплетая оливье, мама незаметно давила платком выступавшие на глазах слезы — будто вскорости я собирался повеситься, а не жениться.
— Когда же мы, Леночка, познакомимся с вашими родителями? — вдруг вспетушился отец, которого после энной рюмочки совершенно развезло.
В ответ моя мнимая невеста равнодушно пожала плечами... Странно, доселе семейно-брачные формальности имели для нее грандиозное значение.
— Отец Лены очень занятой человек, — оправдываясь, произнес я. — У него мало времени. Познакомитесь как-нибудь потом, на свадьбе...
— Чем он занимается? — поинтересовалась Лариса, налегая на селедку и с наслаждением хрумкая репчатым луком.
— Работает мастером на заводе, — с коротким смешком ответила Лена. В голосе ее прозвучал вызов.
Услышав это, Лариса небрежно фыркнула, я хмыкнул, мама вздрогнула, отец нервно кивнул. И только моя нареченная осталась абсолютно невозмутимой.
— Но Игорек говорил, что... — начала моя наивная матушка.
— Мам, не надо, — оборвал я.
Зачем ей объяснять, что Михайлов этим заводом владеет?
— Мой папуля по натуре очень простой человек, — продолжала расписывать Лена, приподняв уголок рта в надменной ухмылке. — У него такие милые причуды! Например, он обожает воблу с пивом!
— Я тоже очень даже... — начал было отец, но одним предостерегающим жестом я оборвал его неуместные откровения.
— На одной машине ездит уже целых семь лет и не желает менять автомобиль, хотя я буквально умоляю его об этом! Несмотря на то что и деньги, кажется, есть...
— Дело в том, что раньше машины были лучше, чем теперь! — дипломатически заметил отец. — А потом, знаете ли, к ним привязываешься...
Семейная пытка продолжалась достаточно долго и была совершенно нестерпима. Но я терпел...
Возвращались мы пешком по ночному городу. Лена пребывала в легком подпитии, отчего ее неудержимо тянуло на подвиги — то ей желалось пройтись по разделительной линии скоростного шоссе, то она предлагала поймать частника и отправиться встречать рассвет на реку.
Я
— Зачем ты наболтала ерунды про своего отца? — наконец осмелился я. — Тебе нравится играть в Золушку?
— В Золушку? Ха! — заливисто расхохоталась Лена. — Если я Золушка, то мой папаша — лесник! И потом, я говорила правду!.. Ну ладно, почти правду... Ты боишься, что я не понравилась твоим предкам? Но ведь после свадьбы мы будем жить отдельно.
— Они бог весть что про тебя подумают! Что ты какая-то пэтэушница... Кстати, ты даже не спросила меня насчет списания тех акций с лицевого счета «Ярвекса»...
— Обычная процедура... — неохотно обронила Лена.
— Ведь это бумаги твоего отца! — проговорил я, пристально вглядываясь в ее бездонные по ночному времени зрачки.
— Да? — зевнула она. Потом добавила совершенно утомленным голосом, в котором звучала сонная нега: — А я и не знала...
И повисла у меня на шее, устало обмякая в руках.
— Ну почему мы не поехали на машине... Я хочу спать, давай возьмем частника!
— Мы уже пришли! — возразил я, показывая на притаившийся в густых тополях дом и на всякий случай поинтересовался: — Ты скажешь отцу о списании акций? Позвонишь ему?
Завтра на трезвую голову она вряд ли вспомнит этот странный разговор — впрочем, при желании его можно расценить как предлог для новой встречи с ее родителем. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал...
— Я? Что? Ты о чем? Ах, об этом... — зевая, проговорила она. — Нет, не скажу. К тому же он мне вовсе не отец...
И, ввалившись в квартиру, рухнула на кровать как подкошенная, после чего добиться от нее вразумительных объяснений оказалось совершенно невозможным.
«На самом деле он мне не отец, а отчим» — так впоследствии объяснила она свое странное замечание, послужившее причиной моей томительной бессонницы. Оказывается, Михайлов воспитал ее с младенческого возраста как родную дочь. Однако он все же не родной отец Лены, и потому она принципиально не суется в его дела. Даже если все его бумаги в один прекрасный момент испарятся с лицевого счета, она и бровью не поведет — из-за вечных семейных разногласий. Недавно он заявил ей, чтобы она на него не рассчитывала, пока сама не встанет на ноги, — а она не собирается никуда становиться! Не больно-то охота! Между прочим, при своих капиталах отчим мог бы обеспечить ей грандиозный стартовый рывок, однако вместо реальной помощи он постоянно читает нотации — от них ее тошнит, как во время беременности.
Итак, в данной ситуации лучшего и желать нельзя: дочка в ссоре с отцом, все шито-крыто... После общего собрания акционеров, думал я, акции тихонько вернутся обратно на счет Михайлова, старикан ничего не заметит. Даже не нужно просить его о помощи на общем собрании — впрочем, судя по словам Лены, он полностью на стороне нынешнего совета директоров во главе с Галактионовым-старшим.
Что-то, кстати, Витек давно не подает признаков жизни...
Не откладывая дела в долгий ящик, я набрал номер.