Большая Сплетня
Шрифт:
— Разумная предосторожность! — одобрил Фукис.
— Надеюсь, эти меры позволят нам сделать расклад сил более определенным путем отсечения инертной массы мелких акционеров, от которых на собрании много крику и мало толку...
— Однако будет ли кворум? — забеспокоился американец. — По закону, чтобы общее собрание было признано состоявшимся, должны проголосовать не менее пятидесяти процентов акций!
— Если даже кворума не будет, ничего страшного, — усмехнулся Якушев. — Проведем повторное собрание, для которого порог принятия решения устанавливается в тридцать процентов. Нам
Подскочив на стуле, юрист Бойко затарабанил, сыпя цифрами:
— На счете-депо инвестиционной компании «Инвест-финанс» зарегистрированы акции на сумму, составляющую двенадцать целых двадцать одну сотую процента от уставного капитала компании, в выпусках трех непогашенных серий... По доверенности от фирмы «Игром» компания «Инвест-финанс» может голосовать одной целой пятью сотыми процента голосующих акций четвертой серии и двенадцатью целыми двумя десятыми процента той же серии после покупки пакета у инвестиционного фонда «Ярвекс»... Итого двадцать пять целых сорок шесть сотых от уставного капитала...
— Представитель Фонда федерального имущества будет голосовать в нашу пользу девятнадцатипроцентным государственным пакетом, — хмуро отозвался Фукис. — Во всяком случае, он мне это обещал...
Понятно, значит, Крысанову все-таки отвалили за лояльность... Интересно, сколько?
— Итого у нас почти сорок пять процентов, вздохнул Якушев. — До контрольного пакета немного не дотянули... Если бы удалось до собрания выкупить пятнадцать процентов акций, принадлежащих «Траст-банку»...
— Я готов, — отозвался Фукис. — Но по закону, если покупка акций совершена в промежуток времени между объявлением о собрании и самим собранием, то голосовать должен тот акционер, который числится в реестре, — то есть предыдущий владелец по указаниям покупателя или настоящий владелец по доверенности от продавца. Сами понимаете, вряд ли Лернер захочет голосовать по моим указаниям, равно как и оформлять на меня доверенность... Но даже при нынешнем раскладе на стороне совета директоров всего десять твердых процентов плюс пятнадцать лернеровских...
— Блокирующий пакет! — возразила Дана, окатывая меня ласковым бархатным взглядом, от которого у меня внезапно потеплело в груди.
— Кстати, солнышко, — обернулся к ней Якушев, — до сих пор удивляюсь, как тебе удалось уломать этого несговорчивого чурбана Михайлова продать акции?
Дана закраснелась от похвалы. Или от чего-то другого?
— Это Игорю удалось на него повлиять, — туманно объяснила она. — Он у нас большой специалист по неформальным отношениям...
— Ах да, это же его будущий тесть... Я и забыл! Якушев еще не знал, что мой будущий тесть — это он сам.
— Значит, итого сорок четыре с половиной процента... — продолжал он, водрузив на нос очки. — А у наших противников — двадцать пять... Кроме того, если вспомнить еще таинственную фирму «F» на Каймановых островах, — то тридцать три! Многовато...
— Может быть, удастся уговорить еще кого-нибудь из титульных акционеров, — встрял я, хотя моим мнением никто не интересовался, — и добыть еще несколько процентов, необходимых для уверенного
Дана вновь облила меня нежным взглядом, затуманила голову — она знала, что ради нее я готов на все... Даже на преступление! Может быть, я все же решусь и оформлю через Лену новый перевод на лицевой счет, и даже если наши махинации вскроются и акции будут исключены из подсчета голосов, но исход битвы уже нельзя будет переопределить... Но только согласится ли на это моя мнимая невеста?
А куда она денется, самодовольно ухмыльнулся я. Ведь она по уши втрескалась в меня и грезит о свадьбе...
— До собрания мало времени... — проговорила Дана, в ее голосе звучала адресованная мне нежность. — Мы можем не успеть...
В действительности работы предстояло не так уж много: нужно раздобыть образцы подписей и печатей, заказать фальшивое факсимиле, уговорить Лену... Но моя любовь, мое солнце, очевидно, она не хотела, чтобы я рисковал! Наверное, действительно полюбила меня!
Благодарно улыбнувшись Дане, я произнес:
— Думаю, нам удастся заполучить какое-то количество голосов из пакета, принадлежащего совету директоров «Стандард Ойл». Сын председателя совета — мой старинный друг, отец обещал выделить ему начальный капитал в ценных бумагах компании...
— Вряд ли у вас это получится, юноша, — небрежно бросил Фукис, даже не глядя в мою сторону. — Галактионов вовсе не дурак, он не станет собственноручно затягивать петлю на своей шее.
— Посмотрим! — оскорбленно взвился я.
Однако американец сделал вид, что его куда больше интересует содержимое мутно-зеленой бутылки, украшавшей стол, чем мое мизерное мнение. Сволочь!
Между тем Якушев ласково обратился к дочери:
— Зайчонок, ты хочешь сама голосовать на собрании бумагами своего друга? Зачем?
Я надеялся, что, воспользовавшись моментом, Дана объявит о наших отношениях, скажет что-то вроде того: «Игорь не только мой друг, но и мой будущий муж... Мы собираемся пожениться! Сразу после нашего триумфа на собрании акционеров!» Но она только кротко кивнула:
— Да, папуля...
— Не лучше доверить это дело мне, солнышко? У тебя еще так мало опыта...
— Доверенность на голосование оформлена на меня, папочка...
Якушев стойко принял удар.
— Ладно, потом обсудим это, котенок...
Неужели он не доверяет собственной дочери? Мне показалось, что его слова содержали скрытую угрозу, но я конечно же ошибался.
Вскинув на Якушева оценивающий взгляд, Фукис перевел его на Дану. Его американская ухмылка, долженствовавшая означать приязнь, вдруг выродилась в омерзительный оскал.
— Во всяком случае, волноваться не стоит, — заверил он. — Если итог собрания будет не в нашу пользу, я сделаю заявление о возбуждении процедуры банкротства из-за невыплаты долга, после чего решение совета директоров можно будет выкинуть на помойку.
— Кстати, Семен Александрович, — вспомнил Якушев, — копия цессии выслана заемщику? Руководству «Стандард Ойл» уже известно, кому перешли их долги?
— Да, — кивнул Фукис бесстрастно. — Копия выслана в день заключения договора.
— И как отреагировали на нее господа из совета директоров?