Большая стрелка
Шрифт:
— Это самая отмороженная бригада в Москве. Перегрызлись со всей столицей. Все вопросы решают через стрельбу. Блатота от них сама стонет.
— Бабки-то хоть хорошие платят? — спросил Гурьянов «замшевого».
— Штуку-другую подкидывают. За заказы — отдельно…
Явки, схроны, склады оружия — ничего «замшевый» не знал. Он был москвичом, в бригаде наемником. А бригада была организована жестко, никто не знал больше того, чего положено. Так что стукач или просто разговорившийся соратник не мог причинить большого вреда. Когда «замшевый» был нужен, ему сбрасывали сообщение по пейджеру, и он появлялся
— Что с ним теперь делать? — спросил Влад, глядя на потерявшего сознание пленника.
— Подождем, пока придет в себя, — сказал Гурьянов.
«Замшевый» пришел в себя через пару часов. Он стонал, полковник вкатил ему тонизирующий укол, и пленник быстро ожил.
— Пойди покури, Влад. И посмотри машину, — сказал Гурьянов.
Влад пожал плечами, но вышел.
— Как самочувствие, бандит? — спросил Гурьянов.
— Ну вы и суки… Что со мной делать будете?
— Земля таких носить не должна, — произнес негромко полковник.
И «замшевый» как-то обмяк. Обреченно вздохнул,
— Может, договоримся? Я все равно заложил корешей. Мне к ним хода нет. А на вас поработаю. Стреляю хорошо. Язык знаю.
— Что? — не понял Гурьянов.
— Английский, правда… Договоримся… Мне ни в ментовку, ни к своим…
— Нет, брат. Ты свою кровь уже перебрал. «Замшевый» побледнел, прижмурился…
— У тебя есть шанс, — Гурьянов снял с него наручники, усадил на табуретку, стоящую перед грубым, шатающимся столом, на котором светила керосиновая лампа, положил со стуком перед собой пистолет и сел напротив на скрипучий стул. — Пистолет заряжен.
— За дурака меня не держи, — нервно хмыкнул «замшевый».
Гурьянов взял пистолет и выстрелил в стену, у уха «замшевого», и произнес:
— Не держу. Остался один патрон. Кто-то из нас двоих останется жив.
— Ты псих. Ты просто психический.
— Я отойду на расстояние, так что можешь успеть, — Гурьянов сделал два шага назад.
— Ха, — бандит провел дрожащей ладонью по рукоятке пистолета. — Рэмбо, да?
— Рэмбо — просто жалкий уродец. Он сдох бы за час там, где мы спокойно работали.
— Я тебя пристрелю, а тот бык меня замочит.
— Не замочит, — Гурьянов взял рацию. — Влад. Если его возьмет отпустишь.
— Никита! — донеслось из рации, но он уже отложил ее сторону.
— Крутой, — «замшевый» расслабился.
Гурьянов видел, что этот человек тренирован. И знал толк в действиях в сложной обстановке. И сейчас он заговаривал зубы. И полковник прекрасно знал, когда он рванется.
«Замшевый» рванулся к пистолету. Гурьянов кинулся ему навстречу.
Парень отклонился в сторону, махнув рукой, будто ударяя, но он просто отвлекал внимание, а другой рукой сграбастал пистолет.
Полковник заработал в боевом режиме. Поставил блок.
Вышел на линию атаки… Стук падающего пистолета. Хруст I ломающихся костей… Довершающий удар. Все, сделано…
Влад ворвался в подвал:
— Никита, ты взбесился?
— Ты знаешь, Влад, ведь это моя война, — устало произнес Гурьянов, перевернув ногой безжизненное тело. — Не чужая. За мной не стоит государство. Это мои личные долги. Я решил просчитывать каждый шаг с точки зрения
— Ну и как? — Влад поморщился, покосившись на труп.
— На честном поединке. Один на один. Кто побеждал, тот и прав. Потому что побеждает не сильнейший, а тот, за кем бог. Не такая дурная мысль.
— Может быть…
У каждого коллектива возникают со временем определенные традиции. У спортсменов одной из главных традиций стало проводить сходняки в спортзале ахтумской школы бокса.
В тот памятный день в спортзале собрались паханы и бригадиры сильно разросшейся организации.
Боксер как-то признавался, что организация настолько расширилась, что даже бригадиров он не всех в лицо знает, не то что обычных бойцов. У спортсменов сегодня была достаточно разветвленная и сложная структура. Были и быки для массовок. И киллеры, глушившие недовольных в городе и даже выезжавшие для выполнения заказов в рамках бандитского обмена специалистами с другими дружественными бригадами в другие регионы. И коммерсанты. И адвокаты. И бригады по выбиванию долгов, по разрешению споров.
Система у спортсменов была отлажена так, чтобы в течение часа поставить под ружье около сотни бойцов, а всего могли задействовать до трех сотен человек. Практически у всех бойцов был автотранспорт, имелось несколько складов с оружием, так что времени на вооружение много не понадобилось бы. Спортсмены ныне пытались организовать свое частное охранное предприятие, чтобы за Боксером и другими авторитетами ходили быки с зарегистрированным табельным оружием.
Сходняк представлял нечто среднее между производственным совещанием, встречей старых друзей, заседанием бухгалтерской комиссии и товарищеским инквизиторским судом. Морды присутствующих были по большей части мятые, с переломанными носами — костяк организации составляли действительно боксеры, хотя была в ней теперь и масса другого люда — и бывшие офицеры вооруженных сил, и уголовники, и чекист в отставке, и пара действующих сотрудников милиции, да много кого еще. Всего собралось человек тридцать.
Несмотря на видимую простоту обстановки, здесь в воздухе витал запах больших шальных и не праведных денег.
Собравшиеся по традиции сначала припомнили своих тренеров, которым они обязаны воспитанием спортивного бойцовского характера. Потом помянули павших соратников.
А затем перешли к делам. Главный вопрос — как урвать еще кусок. Спортсмены, не желая довольствоваться малым, постоянно находились в состоянии войны. В последнее время их сильно донимали черные. Правда, чеченцы с началом боевых действий в их мятежной республике притихли. Да и интересы у них были иные — они активно приватизировали шинный завод, гоняли какие-то банковские документы. Таких выбрыков, как раньше, когда они заявили, что не потерпят в бандитском промысле конкурентов и чтобы славяне знали свое место, уже не возникало. Но зато начали сверх меры наглеть татары, у которых в городе была большая община, да еще стали поднимать свой голос цыгане. Их всех надлежало ставить на место как можно быстрее, чтобы потом проблемы не утроились.