Большая стрелка
Шрифт:
— Вы же понимаете, господа, так быстро подобные вопросы не решаются, — сказал Гринберг, овладев собой.
— А вы у людей спросите. Люди дурного не посоветуют, — улыбнулся Художник.
— Рекомендации нужны? У Мартынова с «Гранта» получи, — Хоша назвал имя одного из клиентов, которому руднянские выбили долги. — Кстати, Тимоха не против. Знаешь, кто это?
— Знаю, — кивнул Гринберг, конечно, знавший о воровском положении.
— Мы — бригада надежная, — заверил Хоша.
— Только поторопитесь, — все так же улыбаясь, произнес Художник. — А то
— Что?
— Жизнь неспокойная. Всяко случается… А вы человек разумный, — Художник поднялся из-за стола. — Вот, — он положил на стол визитную карточку.
На следующий день Гринберг позвонил Хоше на сотовый и сказал:
— Ну что ж, можно обсудить условия…
Влад махнул рукой и подсел в остановившуюся здоровенную светло-голубую пятидверную «Тойоту-Ландкрайзер» — такой крутой бандитский танк. За рулем сидел типичный братан по виду — кругломордый тяжеловес с прищуренным, оценивающим взором, из тех, кто готов, только свистни, хоть на стрелку, хоть на разбор, хоть на развод клиента. Правда, он был в костюме и при галстуке, но ему сильно не хватало золотой цепи в палец толщиной и золотого кольца с бриллиантом. Да, времена меняются. Бритые затылки, золотые цепи и спортивные костюмы уже не в моде. Ныне бандиты хотят казаться добропорядочными бизнесменами и часто скрывают, что по долгу службы им приходится брать заложников, торговать оптом наркотой, насылать киллеров и подкладывать взрывные устройства под двери.
— Привет, Крошка, — сказал Влад, усаживаясь на мягкое кожаное сиденье рядом с водителем в салоне, где спокойно могло разместиться семь человек.
Крошка — так звали того братана.
— Здорово, Бронепоезд, — ответил Крошка.
— Как дела? Как зелень, стрижется? — поинтересовался лениво Влад.
— Когда стрижем, тогда стрижется, — осклабился самодовольно Крошка.
— Это для бандитского сердца главное — чтобы все вокруг в Зелени. И чтоб нос в шоколаде.
— Ну, это ты нас не уважаешь, — хмыкнул Крошка. — У тебя-то самого дела, поговаривают, под откос поехали.
— Кто говорит?
— Люди говорят.
— Люди врут. Здоровье у меня отличное. А разве не это главное?
— Да. Здоровье не купишь. А служба — это дело наживное, — кивнул Крошка.
— Точно.
— Могу с работой подсобить.
— Замочить кого? — криво улыбнулся Влад.
— Э, я давно это уже перерос. Тут бизнес. Чистый, аккуратный. Загранпоездки. Рауты. И ноль напрягов.
— Что ж, звучит заманчиво. Только не по мне.
— А чего тогда звал?
— Ну не в качестве работника биржи труда. Кой-что узнать у тебя надо.
— Узнать, — Крошка побарабанил пальцами по рулевому колесу. — Журнал «Хочу все знать»… Только ты уже не при делах вроде. На кого-то решил подработать?
— На себя.
— А я при чем?
— Ну, правильно. Когда Бронепоезд в конторе был, тут ему почет, уважение, помощь. А как решил передохнуть немного, тут уж он не человек. Ты чего, только на милицию работаешь,
Крошка недобро посмотрел на Влада и процедил:
— Я тоже работаю на себя.
— Вот и позаботься о себе… И не забывай, кто есть ты, а кто есть я. Прошу, не надо…
— Ну и кто ты сейчас?
— Бронепоезд. А ты — Крошка. И есть ли у меня корки красные в кармане, нет ли — это не влияет ни на что. А почему — объяснить?
— Не надо, — буркнул Крошка.
— Пока этот базар дешевый я тебе прощаю. Дальше — накажу, Крошка. Ты меня знаешь…
— Да ладно меня напрягать, как чужого. Свои люди-то…
— Свои, — улыбнулся Влад. «Ох, как быстро люди начинают отбиваться от рук, — подумал он. — Свою агентуру нужно постоянно держать в напряге и не отпускать с крючка. Иначе она моментально перестает давать свежую информацию и начинает тебя заваливать никому не нужными сведениями. Ну а тут, глядишь, через год вообще забудут, кто такой Бронепоезд».
Крошка вынул «Кэмел», жадно затянулся. Молчание затягивалось.
— Ну так что? — нарушил его Крошка.
— Что знаешь об ахтумских бандитах?
— Работает тут бригада. Это полные отморозки. Выполняли заказы некоторых крутых. Ну, кого угрохать надо — тут они доки. Разборы устраивали — только перья летели. И в Москве с братанами воевали не раз, и у себя дома. Они как дезинфекция хорошая действуют. После себя ничего живого не оставляют… Ох, такие разборы были. У них кровников по Москве — тьма.
— А с блатными как они?
— По-разному. В общак отстегивают Ростику исправно. Но по большому счету на них ни у кого управы нет. Их надо мочить всех поголовно.
— И чего не мочат?
— Пытались. И реутовские пытались — где они теперь?
— Тот разбор? — спросил Влад.
— Говорят, их.
Это был большой разбор несколько лет назад, когда от реутовской бригады под предводительством Гибона только пух и перья полетели. Тогда под Москвой на стрелке поубивали значительную часть бригады.
— И Леха Разбой пытался, — глаза Крошки затуманились воспоминаниями. — И что?
— И что?
— А ты не знаешь, где теперь Леха Разбой?
— В земле сырой.
— И никто не знает, где именно.
Главарь подмосковной группировки Леха Разбой прилетел из Америки. Облобызался с встречающими шофером и ближайшим помощником. Отбыл с ними из Шереметьева-2. И больше их никто не видел.
— Такие они крутые? — спросил Влад.
— Просто без тормозов. И надо сказать, у бригадира их котелок варит.
— Чем занимаются?
— Водкой занимались. Разборы были большие по этому поводу и в Подмосковье. И в Тульской области. Под ними работали сутенеры на Северо-Западе, но недолго. Дела эти — больше нервов, чем дохода. И бабки вышибали всегда по заказу.
— Где их искать?
— А кто знает… Хаты меняют. Не найдешь. Иначе давно бы прихлопнули.
Крошка больше ничего не мог рассказать.
— Вот что, братец кролик, тебе три дня, чтобы найти для меня какие-то концы — контакты ахтумских, люди, хаты.