Большая волна
Шрифт:
– Хорошо, Такэно, я не буду утомлять тебя скучными словами, раз ты и сам все знаешь… Вот он, княжеский дворец, уже виден за перешейком.
Во дворце к князю можно было попасть длинным или коротким путем. Длинный путь вел через кружную анфиладу комнат, одна красивее другой, проходил через три внутренних дворика с облицованными плитами водоемами и заканчивался в зале для приемов, который по своей отделке считался непревзойденным во всей стране. Длинным путем к князю водили послов, которых надо было поразить величием и великолепием дворца правителя. Так было принято повсюду, и князь признавал это разумным.
Но неразумным было вести по длинному пути своих людей, и уж совсем глупо было вести по этому пути гонцов со срочными вестями, поэтому существовал короткий путь, хотя и неприглядный, но заканчивающийся в личных комнатах князя.
Длинный путь во дворце называли «красивым», короткий – «быстрым». Такэно и Сотобу привели к князю по «быстрому пути». «Следуй моему примеру», – шепнул старик у дверей в княжеские покои.
Двери раздвинулись. Сотоба сделал два шага вперед и пал ниц.
– Мир вам, мой господин, – произнес он.
Такэно в точности повторил это.
– А, Сотоба! – услышал он низкий мужской голос. – Ты привел мне своего юнца? Мне доложили о нем. Ну-ка, посмотрим на него! Подойдете ближе.
Сотоба подполз к невысокому помосту, на котором сидел князь, несколько раз поклонился в землю, а потом сел, скрестив ноги и наклонив вперед голову. Такэно повторил это, не смея поднять глаза на князя.
– Да он совсем молодой! – раздалось восклицание. – Сколько ему лет?
– Скоро исполнится семнадцать, мой господин, – ответил Сотоба.
– Ха-ха-ха! Нет, я ошибся, он уже стар для того чтобы поступить на воинскую службу, – послышался хохот. – Мой отец впервые взял меня с собою в поход, когда мне едва минуло двенадцать, а в семнадцать лет я одержал мою первую победу над врагом. А ты в каком возрасте взял в руки меч, Сотоба?
– Позвольте почтительно доложить: в двадцать лет, мой господин.
– Как поздно ты начал служить, Сотоба! Но это не помешало тебе стать отличным воином; я помню, каким ты был бойцом, никто не мог одолеть тебя. О, я помню, как однажды ты сразил трех человек, сражавшихся с тобою!
У Сотобы покатились слезы по щекам.
– Мой господин не забыл тот бой? – сказал он, вытерев их рукой.
– Помню, помню, говорю тебе, помню… Ну, а теперь я хочу потолковать с твоим молодым человеком.
Сердце Такэно бешено застучало. Он весь сжался, приготовившись отвечать на вопросы князя.
– Кто твой отец? – спросил князь резко и громко.
Такэно вздрогнул, но постарался не выдать волнения.
– Он был рыбаком… мой господин, – сказал он.
– Он умер? – продолжал вопрошать князь в том же тоне.
– Да, мой господин.
– Давно?
– Да, мой господин.
– А твоя мать?
– Она тоже умерла, мой господин.
– Давно?
– Да, мой господин.
– А ты? Кто тебя воспитывал?
– Дедушка Сэн, мой господин.
– Кто он?
– Я не знаю. Он пришел в нашу деревню издалека, – сказал Такэно и, спохватившись, добавил:
– Позвольте почтительно доложить.
Князь издал короткий смешок.
– Что было потом? – спросил он.
– Наша деревня погибла.
– Ее разорили?
– Нет, мой господин. Ее уничтожила Большая Волна.
– Большая Волна? А, припоминаю, – тогда погибло несколько деревень на побережье. Что сталось с тобой после?
– Дедушка Сэн привел меня к уважаемому Сотобе, мой господин. Меня и Йоку.
– Йока? Кто это?
– Девочка из нашей деревни. Ее родителей убила Большая Волна.
– Я и не знал, что в моем поместье проживает столько новых людей.
– Простите меня, мой господин, – виновато произнес Сотоба. – Я пожалел этих несчастных. Но позвольте почтительно доложить, мне все равно нужны были помощники.
– Ничего, Сотоба. Ты не обязан докладывать мне о каждом человеке, который работает в моем хозяйстве.
– Йока вышла за меня замуж, мой господин, – осмелился сказать Такэно.
– Ты женат? В твои-то лета? Впрочем, когда мне сосватали мою будущую жену, ей было тринадцать, а мне четырнадцать. Династические интересы… Женитьба делает из юноши мужчину, но отнимает у него молодость. Уж не от жены ли ты бежишь, не потому ли хочешь поступить на военную службу?
– Нет, мой господин.
– А почему?
– Позвольте почтительно доложить, я чувствую в себе дух воина.
Князь сухо рассмеялся.
– Разве тебе известно, что это такое – дух воина? Ты чересчур самоуверен, юноша.
– Позвольте почтительно доложить, – вмешался Сотоба. – Этот молодой человек хорошо стреляет из лука; кроме того, я учил его сражаться на мечах.
– Если бы великим богам было угодно передать этому юнцу хоть часть твоих талантов, из него получился бы лучший воин в моем войске, – заметил князь. – Хорошо, я возьму его на службу. По своей незнатности он не может стать самураем, пусть будет солдатом. Бывали случаи, когда и простой солдат становился самураем… Как тебя зовут, юноша?
– Такэно, мой господин.
– Подними голову, Такэно, я хочу взглянуть на твое лицо.
Такэно повиновался. По правде сказать, ему и самому хотелось посмотреть на князя.
Оказалось, тот не был таким уж грозным на вид, как можно было себе представить по резкости его тона. Чем-то князь даже напоминал дедушку Сэна, только властность ощущалась во всем его облике; ну, и конечно, тело было крепче, а одежда – богаче.
Одно мгновение они смотрели друг на друга, и в глазах князя промелькнуло удовлетворение.