Большая восьмерка: цена вхождения
Шрифт:
Речи Шульца, сконцентрированные на гражданские права, падали на почву, все более восприимчивую к националистическому безумию. В Тбилиси легко воспламеняемая толпа скандировала: «Шульц — верующий. Он человек мира». Шульц пишет в мемуарах, что ему доставляла удовольствие неловкость Дубинина, Бессмертных и Суходрева, чувствовавших себя в маленькой грузинской церкви весьма неуютно.
Рассекреченная ныне Директива по национальной безопасности — 305 («Цели московского саммита») рисует картину подготовки американской делегации к встрече с Горбачевым. Самоуверенная упоенность американцев не обольщает. Официальная цель: «Продемонстрировать успех подхода данной администрации к Советскому Союзу на основе принципов силы, реализма и западного единства, консолидировать достижения данной администрации,
Одной из целей Рейгана было «мягко подтолкнуть Горбачева, посодействовать ему в его собственной стране, выразить благодарность и похвалу. Это вело к некой оборонительной реакции Горбачева»150.
Перспективы? Было примерно ясно, что прогресс в области стратегических вооружений относительно невелик. Но обозначились перспективы невероятного американского продвижения по линии венских переговоров по обычным вооружениям и вооруженным силам в Европе. Шеварднадзе как бы обещал содействие в переговорах по Намибии и Анголе.
В «империи зла»
Рейган «опробовал силы» в своем выступлении в финской столице, в историческом зале «Финляндия»: «Почему советские граждане, желающие воспользоваться своим правом на эмиграцию, подлежат неким искусственным квотам и искусственным правилам. А как обстоят дела с теми, кто желает исповедовать свою религию?» Все это обещало весьма жесткое противостояние в Москве.
Нэнси и Рональд Рейганы отправились в Москву 25 мая 1988 г. Они, как обычно делают все американцы, сделали промежуточную остановку в Хельсинки. Между 29 мая и 2 июня 1988 г. президент Рейган воочию видел страну, которую он назвал «империей зла». Сцена мирового примирения привлекла буквально тысячи журналистов. Если Вашингтон был бенефисом Горбачева, то теперь настал выход профессионала массовых коммуникаций Рейгана. И выход этот получился менее впечатляющим не по причине слабости Голливуда, а потому что Рейган ничего не собирался дарить. Строго говоря, Рейгана устраивал статус-кво, а на дальнейшие дарения со стороны Горбачева логично было рассчитывать при его прибытии на Запад. Итак, президент Рейган прибыл с пустыми руками, а это в России не приветствуется.
Пожалуй, впервые Горбачев касается здесь вопроса, который его и погубит: система обычных вооружений в Европе. Действующая система была достаточно стабильна. Всякое изменение предполагало, прежде всего, изменение системы советского преобладания в обычных вооружениях. В телевизионном обращении по советскому телевидению Горбачев сказал очень примечательные слова: «Нужно сесть за стол переговоров, будучи готовыми к самым значительным сокращениям»151.
И еще один пункт. Рейган настаивал на обсуждении проблем гражданских прав советских граждан и вопросы региональных конфликтов. Весь первый день визита в Москву (30 мая) был отдан встрече с «отказниками», с теми, кто не получил эмиграционную визу в СССР. А Шульц (вместе с Честером Крокером) беседовали с Шеварднадзе по практически решенной на американских основаниях теме замирения в Намибии, уводя Анголу и Кубу от участия в местном конфликте.
Горбачев постарался пойти навстречу Рейгану — так мило было ему творчество на скрижалях мировой истории. К несчастью своей страны, Горбачев «после безуспешных попыток заставить американскую сторону сделать драматические сдвиги на саммите, обратился к драматическим односторонним действиям152.
Добавлены были проблемы двусторонних отношений и экономическое взаимодействие. Было ясно, что Горбачев готовился к визиту. Он сразу же поручил ответственному за пропаганду в ЦК КПСС АН. Яковлеву «поработать» с директором Информационного агентства Чарльзом Уиком по вопросам общей значимости. По мнению Горбачева, обе стороны заслуживают более благоприятного освещения в средствах массовой информации.
Сложный момент возник во время последнего пленарного заседания в Екатерининском зале 1 июня. Горбачев предложил внести в финальный документ слова о том, что «оба лидера полагают, что все спорные проблемы могут быть решены мирными способами. Они считают мирное сосуществование всеобщим принципом международных отношений. Равенство всех государств, невмешательство во внутренние дела, свобода социополитического выбора должны быть признаны как неотъемлемый стандарт международных отношений». Американская делегация зашумела, что такая риторика — своего рода возврат к временам «холодной войны». Тогда разгоряченный Горбачев повернулся к президенту Рейгану: «В прошлое воскресенье у вас не было возражения против этого текста». Американская сторона попросила о перерыве в ведении заседания.
Рейган встал лицом к лицу с Горбачевым. «Я против этого абзаца». И замолк. Американской стороне было видно, что этот абзац важен для Горбачева. Но он знал теперь, сколь упрям бывает Рейган. Горбачев вздохнул, обнял президента Рейгана за плечи и они вместе пошли к Владимирскому залу, где их ждали делегации. Бессмертных сказал Роз Риджуэй: «Ему пришлось похоронить свой шедевр»153.
Обе стороны пообещали в течение трех лет уничтожить все наземные ракеты средней и меньшей дальности и запускающие их устройства. Событие было, безусловно, историческим, так как впервые предстояло «полное уничтожение целого класса американского и советского оружия»154. Да, речь шла всего о пяти процентах огромного накопленного двумя сторонами арсенала в 50 000 единиц ядерного оружия. Но речь шла об уничтожении оружия, речь шла об уничтожении самых совершенных видов оружия. И это давало широко разделяемую надежду — блаженны миротворцы.
Горбачев сумел убедить (уговорить, подчинить) верхушку советского военного командования в том, что размещенные в Европе американские ракеты средней дальности способны быстро и неожиданно поразить командные центры вооруженных сил СССР (чего советские ракеты средней дальности не могли сделать с американскими стратегическими центрами).
Американцы никак не могли поверить в то, что Горбачев согласится ослабить свою страну на решающем участке, в эпицентре ее могущества. Государственный секретарь Шульц пытается оправдаться тем, что американский президент еще не скоординировал своей позиции с союзниками. Обердорфер полагает, что Рейган не понял своего шанса и только Шульц постарался объяснить ему суть невероятных предложений русских155.
Существенно отметить, что именно во время этого саммита советские военные расширили свои контакты с американскими коллегами. Возглавлявший военных советников маршал Ахромеев принял приглашение адмирала Кроу навестить Объединенный комитет начальников штабов в Пентагоне. Затем Ахромеев встретился с военным министром Карлуччи. Между военными обеих стран была проложена солидная дорога. Учитывая приверженность русских к личным обязательствам и мужской дружбе, не будем недооценивать фактора взаимной лояльности. (Напомним, Язов встречался с Каспаром Уайнбергером.)
Обе стороны осуществили видимый прогресс в подходе к Договору по СНВ, особенно там, где речь шла о мобильных межконтинентальных ракетах и запускаемых с воздуха крылатых ракетах. Шульц и Шеварднадзе подписали соглашение о предварительном оповещении о запусках МБР через только что созданные Центры уменьшения ядерного риска в обеих столицах. И посредством общих экспериментов по мониторингу подземных ядерных испытаний.
Одной из наиболее важных следует считать беседу Горбачева и Рейгана о региональных конфликтах. Рейгана поразило обещание Горбачева прекратить поставки оружия в Никарагуа156. Важно отметить, что в следующем году Советский Союз в одностороннем порядке прекратил поставку вооружений своим союзникам в Никарагуа.