Больше, чем любовь
Шрифт:
— Да, — протянула Дженна, рассматривая содержимое солидного кулера, где оказались еще и шесть упаковок пива и воды «Эвиан», — если уж ты оказываешься на необитаемом острове, то делаешь это с шиком.
Они расстелили большое пляжное полотенце на песке под сенью пальм, чьи резные листья шелестели на ветру. Этот мирный спокойный шелест сливался с ласковым шепотом волн, набегающих на берег. Закрыв глаза и прислушиваясь к плеску волн, Дженна почти забыла о том, что они пленники на этом острове и их заключение неизвестно когда окончится.
Почти, но не совсем. Неизвестность тяготила ее и даже пугала.
Судя по всему, Спенсер
Возмутительно, думала Дженна, глядя на его безмятежное лицо с уже отросшей щетиной. Спит себе и ни о чем не думает. Будто ему нечего делать! Мог бы попробовать исправить свою несчастную электрику. Похоже, его вовсе не пугает, что они могут проторчать здесь несколько недель, а то и месяцев. Ну ладно, электричество, наверное, действительно не починить без запчастей, но можно было бы проверить, какими продуктами и в каком количестве они располагают, ведь надо же рассчитать рацион на день. Конечно, огромные сэндвичи и шоколадный кекс в первый день заточения на острове подняли им настроение, но если они будут роскошествовать так каждый день, то очень скоро останутся ни с чем.
Или занялся бы сооружением какого-нибудь укрытия. От короткого дождя можно было бы скрыться в самолете, но спать в нем неудобно, тесно. Если им суждено провести здесь не один день, имеет смысл устроить нормальное, просторное убежище. Если бы она знала, как его соорудить, сама бы этим занялась, но не станет из принципа. Физической работой должен заниматься мужчина. Но Спенсер так крепко спал, что ей не хотелось его будить.
Сердито посматривая на него, она поражалась, как он может так безразлично относиться к своей судьбе. Затем внимательно изучила горизонт. По его словам, здесь постоянно можно ожидать появления то самолета, то катера, то даже теплохода, но она не видела ничего подобного. И вдруг она сообразила, что за три часа ни разу не слышала рокота моторов.
Так вот как часто они летают!
А Спенсер продолжал спать!
Ей надоело сидеть без дела, и она направилась к морю. Она шла вдоль кромки берега, где вокруг водорослей скапливались обломки досок и ветки.
Набрав полную охапку, она нагромоздила их в кучу рядом с аэропланом, куда не доходила вода. Если мимо будет проходить судно или пролетать самолет, нужно развести костер, чтобы подать сигнал бедствия. Это каждый знает. Спички у Спенсера есть, а теперь есть и хворост.
Изредка сердито поглядывая на Спенсера, она ходила к берегу несколько раз, пока не нагромоздила высокую кучу хвороста. И тут сообразила, что если пойдет дождь, то дерево намокнет и станет бесполезным. Тогда она постепенно перетащила всю эту кучу под аэроплан. От возни с мокрым деревом шорты ее стали грязными, лак с ногтей облупился, волосы растрепались, и пот ручьями стекал по спине и шее. Но кто-то должен заниматься нужным делом, возмущенно рассуждала она и быстро обернулась, когда тишину острова нарушил громкий оклик Спенсера.
— Что это ты там делаешь? — Он стоял на коленях и возмущенно смотрел на нее. — Если испортилась электрика, это еще не значит, что самолет уже никуда не годится. Какого черта ты собираешься его сжечь?
— Никто его жечь не собирается, — огрызнулась Дженна. — Хотя следовало бы! Я собрала хворост, а здесь для него самое хорошее место, чтобы он не
Его злость сразу улетучилась. Он потер лицо, затем запустил пальцы в волосы.
— Правильно! — Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся. — Нет, правда, Дженна, я просто горжусь тобой.
Ей не понравилась его улыбка. Он будто удивился, что у нее тоже есть голова на плечах.
— Ну, должен же здесь хоть кто-то думать. Ты наелся и заснул так крепко, что тебя и пушкой не разбудишь, а между тем у нас могут кончиться съестные припасы.
Он тяжело вздохнул:
— Ты опять за свое?
— Должен же хоть кто-то работать, иначе мы застрянем здесь на целую вечность.
— А почему ты так спешишь вернуться?
— Потом что у меня там жизнь и работа, — проворчала она, наугад ткнув в сторону, где мог быть север и ее дом. — Я не могу провести на тропическом острове несколько лет, питаясь бананами и рыбой.
Он тоскливо вздохнул:
— Этот остров не в тропиках. Мы даже не в Карибском море, а в Атлантическом океане.
— И здесь людям легче спастись, чем с Карибских островов?
— Ну, перестань, Дженна!
— Я хочу, чтобы нас увезли отсюда, — заявила она. — Я не закаленный путешественник и не привыкла к трудностям. Это тебе по душе разные там приключения и загадки, а я предпочитаю надежность, стабильность и предсказуемость. Я привыкла знать, где я буду через месяц. Я не могу просто улечься заснуть и ждать, когда что-то произойдет. Я должна что-то делать.
— Но здесь нечего делать!
— Мы можем сложить костер, чтобы подать сигнал бедствия.
— Это днем-то? К тому же у меня есть сигнальные ракеты. Если кто-то здесь появится, одной вспышки будет достаточно.
Она остолбенела от возмущения:
— У тебя есть сигнальные ракеты. Я полдня собирала хворост, а у тебя есть сигнальные ракеты! Прекрасно! — Круто развернувшись, она зашагала прочь. — Мог бы и сказать! — Около самолета она опустилась на колени.
Он пошел за ней:
— Но ты не спрашивала!
— А как я могла спросить? Ты же спал.
— Потому что чертовски устал. Думаешь, ты одна так переживала? Может, мне эта посадка тоже нелегко далась.
Дженна не собиралась его жалеть.
— Никогда этому не поверю. Ты просто упиваешься риском. Я вот от этой посадки постарела лет на десять, а ты лет на пять стал моложе!
— Если и так, то сейчас ты их у меня отняла! Ради бога, Дженна, успокойся! — Он начал расстегивать свою рубашку. — Это еще не конец света.
— Что это ты делаешь?
— Хочу искупаться. Может, ты не обратила внимания, но сегодня очень жарко.
— А ты так устал от работы!
Я готов работать, если в этом есть необходимость, но я ее не вижу. — Он снял рубашку и бросил ее на песок. — Убежище и продукты у нас есть, торопиться некуда. — Он расстегнул шорты. — Если тебе хочется возиться, твое дело. — Он снял шорты и трусы. — Только не проси моей помощи. — Оставшись абсолютно нагим, он невозмутимо уперся руками в бедра. — Я готов стряпать, натянуть брезент, вырыть яму для туалета, но другую работу искать не собираюсь. Больше мне ничего не нужно, и мне не обязательно заниматься какими-то делами, я и без того не скучаю. Если уж я оказался здесь, то намерен полностью воспользоваться всеми радостями, которые можно извлечь из уединения и близости моря.